Любовь и нежность

Гарлок Дороти

— Это честь для меня, миссис Райли. Голос индейца был мягким и глубоким.

По-английски он говорил с легким французским акцентом. Руку он протянул не ей, но Слоуну, которую тот крепко пожал и встряхнул.

— Твоя женщина похожа на утреннее солнышко, Ясный Глаз. Ее красота восходит на небе, чтобы согреть твое сердце.

Его темные глаза светились от удовольствия. Опять поглядев на Чериш, он заключил:

— Мой брат сделал хороший выбор.

Чериш покраснела. Она не смела поднять на Слоуна глаза.

—

Я рада встрече с вами, мистер Джон Пятнистый Лось. Я слышала о ваших приключениях со Слоуном. — Она засмеялась, и глаза ее наполнились озорством. — Я только не знаю, как к вам обращаться.

Сначала индеец посмотрел на нее торжественно, потом на его лице расцвела улыбка. Было ясно, что девушка очаровала его.

— Моя мама была француженкой и называла меня не иначе как Джон. Так что зови меня просто Джон.

— Вот и замечательно! — снова засмеялась Чериш. — А вы называйте меня Чериш.

— Шерри, — произнес он на французский манер.

— Да, похоже! — Слоуну стало забавно. — Снимай шубу, вешай вот здесь, и пойдем, поговорим с Пьером.

Чериш посторонилась, давая Джону пройти. Индеец был так высок, что девушка чувствовала себя ребенком рядом с ним. Перебранка с Адой перестала волновать Чериш, память о ней померкла при встрече с другом Слоуна.

Джон уселся на корточки у кровати Пьера. Француз проснулся, обменялся взглядами с гостем, и сразу стало ясно, что эти двое расположены друг к другу. Они стали негромко говорить по-французски, потом Джон снял повязку, чтобы осмотреть рану.

Пока гость со всех сторон ее исследовал и даже обнюхал, Слоун отнес грязные бинты к умывальнику. Тем временем, закончив осмотр, Джон одобрительно кивнул, подтвердив, что ничего страшного нет.

Чериш тотчас принесла свежие бинты и стала поодаль, чтобы мужчины могли перевязать раненого. Когда они закончили, Джон снова опустился на пол у кровати, чтобы продолжить разговор с Пьером. Слоун же подсел к Чериш, работавшей за столом.

— Мы забираем отсюда Пьера. Он будет жить в другой хижине. Трю присмотрит за ним.

Чериш удивилась:

— Разве тревожить его не опасно?

— Думаю, нет. Да и помыться ему нужно, прийти в себя. Он на самом деле хочет уйти. Он считает, что так действительно будет лучше для Кэтрин.

— Ладно, пусть так, — согласилась Чериш. А потом, желая облегчить напряжение между ней и Слоуном, решила рассказать о том, что произошло с Адой: — Слоун… насчет… Ады… я хотела сказать только…

Он оборвал ее:

— Не будем сейчас об этом. Могу себе представить, что она тебе наговорила! Но, пожалуйста, постарайся не выводить ее из себя, — и, к изумлению девушки, вышел из комнаты.

Чериш с сочувствием следила за переселением Пьера. Джон Пятнистый Лось вышел и вернулся с носилками, положив их рядом с кроватью. Слоун и Джон завернули Пьера в тяжелую шубу и осторожно переложили на носилки. Он лежал с закрытыми

глазами, устав от напряжения.

Чериш снова почувствовала на себе взгляд Джона. На нее часто заглядывались, и она к этому привыкла. Но в темных глазах индейца чувствовалась какая-то необычная сила, она-то и заставляла девушку настораживаться каждый раз, когда она попадалась ему на глаза. Не глядя на Джона, она подошла к носилкам и встала возле раненого на колени.

— Я присмотрю за Кэтрин, — прошептала она, — Не волнуйся.

Он открыл глаза и, слабея, проговорил:

— Скажи ей… Я люблю ее, мою милую… — И на глазах заблестели слезы.

Чериш поцеловала его в небритую щеку.

— Хорошо, скажу.

Когда она поднялась с колен, Слоун и Джон смотрели на нее с недоумением. Она улыбнулась и протянула руку:

— Прощай, Джон.

Он чуть дотронулся до ее пальцев и тотчас отпустил их. И долгим взглядом посмотрел прямо ей в глаза, прежде чем нагнуться и поднять носилки.

Придерживая дверь хижины, чтобы удобнее было выносить Пьера, Чериш заметила дымок над вигвамами племени шауни и привязанных к деревьям лошадей. Она посмотрела на удаляющуюся широкую спину Джона. Это… был его народ. Закрывая дверь, она еще раз взглянула на их селение и подумала, что там Минни Голубка, сестра Пятнистого Лося…

Чериш тяжело было находиться в доме одной с Адой и Кэтрин, и она решила как-нибудь отвлечься. Девушка усадила Ору Делл на высокий стул, так, чтобы она могла играть фигурками животных, которые Трю вырезал специально для нее. Чериш работала еще часа два, стараясь ни о чем не думать.

Она замесила тесто, оставила его подходить, отскребла верстак и скамью, поставила вариться горшок со свининой и капустой. Потом сменила белье на постели Пьера и, завернув одежду и личные вещи в его тяжелую шубу, оставила сверток у двери, чтобы Слоун унес его хозяину.

Все это время из спальни не доносилось ни звука. Когда же Ада появилась за ее спиной, у Чериш екнуло сердце от испуга.

— Вот и хорошо, — сказала Ада. — Думаю, урок пошел на пользу, и ты знаешь теперь свое место.

«Не раздражай ее» — словно вспыхнули в ее памяти слова Слоуна, и она ничего не ответила. Вместо этого села перед Адой за хитроумное приспособление, что смастерил для нее Трю. Это был трехногий стул с кожаным мешком сверху. Достав из него вязание, Чериш стала продолжать начатую работу, не обращая внимания на Аду.

А та продолжала вещать:

— Так, значит, Джон Пятнистый Лось и его сестра входят в вигвам. Это положение на руку Слоуну. А тебе, горничная? Ты спала когда-нибудь с индейцем? Этот Пятнистый Лось — видный храбрец. Он ведь наполовину француз, ты же знаешь. Держу пари, в постели он настоящий дьявол. Хотелось бы мне с ним попробовать. Думаю, от меня он бы не отказался. Но тогда и Слоун не сможет сказать «нет».