Любовь и опасность
Шрифт:
– Мм, как хорошо, – пробормотала она. – Я рада, что тебе нравится расчесывать мне волосы.
– Вы снова пытаетесь совратить меня, мадам, но я с радостью принимаю игру, – смеясь, ответил Конал.
Адэр повернула голову и встретилась с ним взглядом.
– Вы сказали, милорд, что вам это нравится. Если же нет, я немедленно одеваюсь и ложусь в постель спиной к вам, – пообещала Адэр.
– В таком случае я буду вынужден тебя побить, – пригрозил лэрд. – Священник, который сделал принца твоим опекуном, советовал колотить тебя регулярно, чтобы ты всегда помнила, кто в доме хозяин.
– Этот
– А ты? Ты этого хочешь? – спросил Конал, откладывая щетку и наматывая на руку шелковистые пряди. – Скажи, что сгораешь от желания, Адэр. Скажи…
Вместо ответа она встала, раздвинула его бедра и, опустившись на колени, взяла в рот его вздыбленную плоть и стала сосать и обводить языком головку. Наконец она поднялась и забралась ему на колени, чтобы поглотить эту плоть своим горячим влажным лоном.
– Я ответила на твой вопрос, муженек? – прошептала она, глядя в его серые глаза и принимаясь подниматься и опускаться. Вскоре она уже не помнила себя от наслаждения и, тяжело дыша, откинулась назад. Конал стал мять ее груди, покусывать соски. Когда Адэр закричала, он подул на них, посылая озноб удовольствия по ее спине. Его губы прошлись по ее шее и плечу, и Адэр изогнулась, охваченная экстазом, а потом упала в объятия Конала.
Но ему этого было недостаточно. Он держал Адэр, пока та не отдышалась, а потом встал, уложил ее на постель и стал вонзаться в жадное лоно. Почему-то ему вспомнился младший брат, который сейчас, возможно, забавлялся с Агнесс Карр. Мердок может держаться целый час. Сам Конал на такое не способен. Но он сумеет ублажить жену!
– Иисусе, – простонала Адэр. – Опять. Ты сделал это опять! О Боже, только не останавливайся, умоляю!
– Ни за что, – пообещал Конал и продолжал вонзаться в нее, пока оба едва не потеряли сознание от наслаждения. В какой-то момент они достигли блаженного небытия, дарованного только истинным любовникам. Конал взлетел к небесам, и Адэр последовала за ним. Волна за волной омывали их, постепенно замирая.
Потом они лежали в постели, держась за руки, довольные и уставшие. Оба долго молчали.
– Ты знаешь, Адэр, что я тебя люблю, – неожиданно сказал он.
– Знаю, – выдохнула она, изнемогая от ощущения невероятного счастья.
– Прекрасно. В таком случае больше об этом говорить необязательно.
– Только если ты сам захочешь повторить эти слова.
– Ты веришь мне? – встревожился Конал.
– Конечно, верю. И тоже люблю тебя.
И правда, она больше не станет беспокоиться по этому поводу. Даже если Конал никогда больше не признается ей в любви. Но что-то подсказывало Адэр, что, несмотря на свой характер, он еще не раз повторит ей эти три коротких слова.
– А теперь пора спать, милорд, – прошептала она. – Сегодня у меня больше нет сил вас соблазнять.
И, уютно свернувшись в его объятиях, положив голову ему на плечо, Адэр заснула.
Но к Коналу сон не шел. Он признался ей в любви и не солгал. Адэр сказала о своей любви, сказала не в гневе и не в печали. Странно, почему он так боялся излить ей свои чувства? Но теперь это не
Впереди у них было долгое лето, и следующие несколько недель прошли в счастливом забытьи.
Но как-то, в начале июня, на холмах вновь загорелись сигнальные огни. Посланец Хепберна явился в Клайт и объявил, что король нарушил данные им обещания и принц собирает войско, поскольку горцы встали на сторону законного правителя. На этот раз сражение неминуемо, и когда оно закончится, в Шотландии останется всего один король.
Адэр накормила гостя и оставила ночевать. На рассвете парень вернулся в Хейлз. Адэр дала ему на дорогу несколько овсяных лепешек и вяленой говядины. Он поблагодарил хозяйку и на прощание сказал лэрду:
– Мой господин просит вас как можно скорее прибыть в Хейлз, ибо через два дня мы отправляемся походом на север, милорд.
– Мы там будем, – пообещал лэрд, – и мой единокровный брат, лэрд Даффдура, тоже присоединится к нам.
Гонец ускакал, и сразу же вслед за ним Дункан Армстронг поскакал в Даффдур. Адэр стала готовить мужчин к отъезду. Всего в замке было тридцать солдат, кроме Конала и его братьев. Двадцать пять должны были сопровождать лэрда, но Конала очень тревожило то обстоятельство, что в замке остаются всего пятеро вооруженных мужчин. Сумеют ли они защитить Адэр и служанок? Не окажется ли его дом в опасности?
Но жена сумела успокоить его несколькими рассудительными фразами:
– Клайт – замок бедный, не обиталище знатного лорда, и о нем знают только те, кто приезжает сюда с какой-либо целью. Ворота день и ночь будут на замке, и мы не впустим в дом незнакомых людей. Кроме того, замок стоит на холме и с крыши прекрасно видны те, кто пытается подойти ближе. Ты и сам знаешь, что в него невозможно проникнуть, когда ворота закрыты. Да и красть у нас нечего, – добавила Адэр с лукавой улыбкой.
– Я смотрю, ты не слишком боишься, – заметил Конал, сжав ее руку.
– Просто знаю, что ты ко мне вернешься, – уверенно заявила Адэр.
Приехавший днем Дункан сообщил, что лэрд Даффдура вместе с двадцатью членами клана присоединится к ним назавтра у Мелвилл-Кросс, после чего они отправятся к Хепбернам.
Вечером Элсбет и служанки превзошли себя, готовя торжественные проводы лэрду и его людям. Элсбет приготовила лососину в белом вине на ложе из свежего салата, хотя было не совсем ясно, откуда взялось столько красной рыбы. Реками, где она водилась, владела только знать, а лэрд Клайта не принадлежал к аристократам. Элсбет состряпала также оленье рагу с морковью и луком-пореем, кроличий пирог с густой коричневой подливой, зажарила обвалянную в каменной соли половину говяжьей туши, подала каплунов с соусом из имбиря и лимонов. На столе красовалась даже туша небольшого кабанчика, имевшего глупость подойти слишком близ7 ко к замку в поисках обеда и вместо этого попавшего на обед к обитателям замка. Рядом высились горы караваев, кружков масла и головок сыра, рекой текли вино и эль. Завтра мужчинам предстояла бешеная скачка, но сегодня настало время праздника и песен о прошлых боях и подвигах.