Любовь и вечность

Картленд Барбара

Ему показалось, будто Мирисса посмотрела на него с легкой насмешкой, и он поспешил добавить:

– Да, да, он действительно может себе позволить приобретать самых великолепных лошадей, но он и сам бесподобный наездник. Он из тех состоятельных людей, которые увлекаются боксом, например, а кроме того, как мне говорили в прошлом семестре, он еще и отменный фехтовальщик.

В голосе Гарри слышалось благоговение. Молодой человек удивился, когда Мирисса рассмеялась.

– Прямо идеал какой-то! – сказала она сквозь смех. – Не верю,

где-нибудь да должно иметься какое-нибудь пятнышко! Гарри усмехнулся:

– Конечно, имеется, но это не совсем для твоих ушей.

– Расскажи мне, – взмолилась Нирисса.

– Если хочешь знать правду, по-моему, он – настоящий дьявол в отношениях с женщинами, и я сильно сомневаюсь, женится ли он на Дельфине.

– Но она так уверена в этом!

– И до нее многие женщины были уверены в его намерениях. Сестра одного из моих друзей, оставшаяся вдовой после Ватерлоо, грозилась покончить с собой, если герцог не женится на ней.

– Покончить с собой? – вскричала Мирисса.

– По-видимому, он сумел внушить ей, будто действительно любил ее, а потом пресытился ею и начал ухаживать за кем-то другим.

– Похоже, он отвратительный и жестокий! – воскликнула Нирисса.

– Мне нет смысла заступаться за него, – сказал Гарри, – но твоя оценка не совсем справедлива. Когда женщины преследуют мужчину, они не должны скулить и жаловаться, если он избегает их и потом бросает.

Нирисса непонимающе посмотрела на брата и переспросила:

– А что ты предлагаешь им делать?

– Пусть он сам ухаживает за ними! – ответил Гарри. – Мужчина должен быть охотником, а не дичью!

Его тон вызвал лукавый блеск в глазах Нириссы.

– А ты – охотник?

– Конечно! Но должен признаться, что поскольку в добавление к моему имени у меня нет ни пенни, ни одна женщина, обладающая здравым смыслом, не стала бы устраивать за мной охоту, разве что ее покорила бы моя внешность!

– Это – самое тщеславное замечание, которое я когда-либо слышала! – воскликнула Нирисса и бросила в брата подушку.

Гарри отбросил ее, и, смеясь, они на время забыли о герцоге.

Когда примерно за полтора часа до обеда Гарри спустился вниз, неся в руках какую-то одежду, Нирисса полюбопытствовала:

– Что это ты там откопал?

– Я подумал, раз Дельфина намерена превратить нас в слуг, я, со своей стороны, должен позаботиться, чтобы все было чин чином.

– Я вспомнил, что у нас на чердаке хранятся ливреи времен нашего дедушки, и нашел сюртук своего размера, хотя он немножко тесен мне в груди. Еще нашел там пару белых панталон и какой-то жилет с нашивками и пуговицами с гербами.

– А я совсем забыла про них! – воскликнула Нирисса. – Если ты во все это сможешь влезть, то, конечно, будешь готов для своей роли.

– Я оставил свой вечерний костюм в Оксфорде. Здесь же, ты знаешь, я ношу старый бархатный пиджак, чтобы чувствовать себя удобно. Но не думаю, будто Дельфина будет в восторге, увидев такой наряд

на дворецком!

Нирисса укоризненно посмотрела на Гарри.

– Я уверена, она пришла бы в ужас, если бы ты появился столь небрежно одетым и был бы больше похож на джентльмена, нежели на слугу.

– Теперь я смогу заставить сестру гордиться мной, – засмеялся Гарри, встряхнув белый парик, который носил лакей его дедушки.

Начистив серебряные пуговицы, он пошел наверх переодеться, а Нирисса решила, что надо еще раз напомнить отцу о предстоящем обеде.

Он удивился, когда услышал от нее, что приезжала Дельфина и что она привезет с собой герцога Линчестерского на обед, чтобы познакомить его с отцом.

– Линчестер! – воскликнул отец. – Отлично, безусловно, мне будет интересно поговорить с ним о его доме. Это как раз то, что нужно мне для моей главы по архитектуре Елизаветинского периода. Думаю, в стране не найдется другого так хорошо сохранившегося дома, как Нин.

– Мы хотим сделать все возможное, чтобы угодить герцогу, поэтому не удивляйся ни приготовленным к обеду блюдам, ни тому, что кто-то будет прислуживать за столом.

– Прислуживать за столом? – пробормотал он. – А кто это будет?

– Джордж, старший сын арендатора Джексона, – поторопилась ответить Нирисса. – Он весьма опытен в этом, поэтому не стоит волноваться по поводу возможных ошибок.

Нирисса выбрала сына арендатора Джексона, потому что он был так же высок ростом, как и Гарри. Зная, насколько невероятно невнимателен отец к деталям подобного рода, она предполагала, что он даже и на минуту не заподозрит, будто временный дворецкий в действительности его собственный сын.

Спустя некоторое время в кухне появился Гарри в фамильной ливрее, с париком на голове. Сначала его вид показался ей смешным, но потом она сообразила; именно так должен выглядеть слуга в доме, или господский лакей, или лакей на запятках кареты.

– Ты правильно сказал – Дельфина должна гордиться нами! – заметила она.

Гарри рассмешил ее, изобразив резкий местный акцент:

– День добр'рый, ваше'ство, надд'юс, ва-ше'ству понрравится вечер с нами, дер'ревенщы-ной!

– О, Гарри, не заставляй меня смеяться! – взмолилась девушка. – И не вздумай выкидывать ничего подобного, иначе Дельфина придет в ярость и, я уверена, потребует свои деньги обратно.

– Хотелось бы немного посмеяться, – признался Гарри, – но, как ты мудро заметила, не стоит рисковать прекрасными золотыми гинеями и терять еще не приобретенную лошадь, с которой я намерен выиграть следующие скачки в имении Свайра.

– Если ты примешь в них участие, будь осторожен и не проговорись, кто ты, – предупредила его Мирисса. – Свайр может рассказать герцогу, а мы с тобой для него не существуем.

– Постараюсь не забыть, – сказал Гарри, – но я не могу взять в толк, почему Дельфина не хочет честно признаться, что у нее есть брат и сестра.