Любовь и верность

Робинсон Мэгги

– Ты отлично справляешься! – прокричал Алек под рев мотора.

– Да, у меня получается! – так же громко отозвалась Мэри. – Знаешь, я читала кое-какие книги. О моторах.

Ну разумеется, она читала. Не исключено, что для развлечения она почитывала литературу о радиоволнах и рентгеновских лучах. Алек зажал рукой бугристую повязку, пытаясь остановить кровотечение. У него кружилась голова, а на каждом высоком ухабе его подташнивало. Хорошо хоть, что он не успел позавтракать, иначе у него началась бы рвота, и эта поездка вообще никогда бы не кончилась.

Ему

очень не хотелось оставлять Мэри одну в постели на рассвете. Она съежилась калачиком на своей половине кровати, ее лицо порозовело, а медная коса превратилась в спутанный клубок. Алек намеревался вернуться к ней и разбудить ее поцелуями, но сначала нужно было разжечь огонь и сходить в уборную.

А потом он завернул в конюшню, чтобы проверить автомобиль, с помощью которого намеревался устроить Мэри еще один маленький сюрприз.

Алек должен был догадаться, что Бауэр придет за ним, но он искренне полагал, что в далекой сторожке они окажутся в безопасности. Он рассчитывал, что они смогут побыть с Мэри наедине. Увы…

Они опять ехали под куполом ветвей, над которыми голубело ясное небо, и день был просто чудесен, если бы не мысли о теле Бауэра, лежащем на полу в конюшне. Мэри осторожно объезжала повороты, и прошло не так уж много времени, прежде чем они увидели каменную башню Рейнберн-Корта, возвышавшуюся над верхушками деревьев. Выехав из леса, они встретили бесчисленное количество овец, которые любезно не занимали дорогу, и наконец прокатились по мощенному булыжником двору к стойлу, превращенному в «жилище» «пегаса».

Алек попытался сесть.

– Снижай скорость, тормози… Вот так… И опусти подкладной тормоз, как только машина полностью остановится. – Едва ли, конечно, «пегас» вдруг покатится назад, но они проделали такой длинный путь, что глупо было бы разбить автомобиль об одну из построек во дворе.

– Лучше тебе посигналить клаксоном, чтобы позвать кого-то на помощь, – скрежеща зубами, проговорил Алек. Теперь, когда они остановились, мир вновь поплыл у него перед глазами. Это напомнило ему морскую поездку в Америку, когда он был мальчиком, и на короткое мгновение Алеку ужасно захотелось, чтобы отец оказался сейчас рядом и обо всем позаботился.

Мэри сделала, как он сказал, и нажала сразу и на ножной клаксон, и на тот, что расположен возле руля. От шума Алеку показалось, что его голова раскололась на две части.

– Я зайду в дом, – сказала Мэри. – Не двигайся!

– Боюсь, у меня не получится, даже если я захочу, – отозвался Алек. А потом глаза у него закатились, и он упал на приборную доску.

Он пришел себя, когда его, спотыкаясь, тащили наверх в его спальню Мак и Оливер Палмер. Вообще-то вдвоем они не смогли бы занести вверх по лестнице такого великана, как Алек, но, поскольку Мэри резко выкрикивала приказания, выбора у них не было.

Алек спросил себя, куда подевались рабочие. К счастью, он не слышал стука молотков, который сделал бы его головную боль невыносимой. Возможно, еще слишком рано. Алек понятия

не имел, который час.

Алека уронили на кровать, и каждая косточка в его теле задрожала. Он узнал девушку, которая сейчас верховодила на кухне. Та молча слушала указания Мэри о том, что надо делать.

– Я поеду на машине в Питкарран за доктором, – сказала Мэри.

Алек чуть не подскочил на кровати.

– Ты… что сделаешь?

– Оливер поедет со мной.

Это оказалось новостью для молодого человека.

– Я поеду?!

– С Кэти и Маком ты будешь в надежных руках, – сказала Мэри, не обращая внимания на Оливера. – Кэти принесет тебе бульон и чай, а Мак позаботится о твоей одежде.

– А вдруг машина сломается?

– Мак уже послал в город одного из конюхов, так что доктор Кинг так или иначе доберется сюда.

Алек попытался представить себе, как усатый пожилой доктор весело едет на машине рядом с Мэри, но у него ничего не получилось. Кинг не любит современные изобретения и современные «щадящие» методы лечения. Алек мог бы уже умереть.

Доктор Кинг не отличался терпением, когда лечил мигрени Эдит, только поэтому она обратилась за помощью к Бауэру. Кинг во всеуслышание с пренебрежением высказывался о способах лечения в отеле «Форзит пэлас» и возмущался появлением в их местах нового врача. Но он вытащит пулю из плеча Алека, пропишет ему лечение маслом из печени трески и обрадуется тому, что его конкурент мертв.

– Мэри, ты уверена, что сможешь вести машину? – дрожащим голосом спросил Оливер.

– Сюда-то я приехала, не так ли? Я не могу просто так сидеть тут и ждать приезда доктора.

– Тебе все время придется ехать под гору, – напомнил ей Алек. – А если машина начнет соскальзывать назад на обратном пути, нажимай на все кнопки и жми ногами на все педали. Что-нибудь поможет.

Оливер позеленел.

– А если все же случится худшее, сразу выпрыгивайте из авто, – добавил Алек, пытаясь говорить беспечным тоном. Ему не хотелось думать о том, что Мэри сгорит при аварии. Возможно, Кинг подберет их и посадит в свой экипаж по пути в Рейнберн-Корт. Алек сомневался, что «пегасу» хватит бензина до города, а про то, что в гараже стоит запасная канистра с топливом, он решил не упоминать.

Будет лучше, если она сейчас уедет: Алек устал храбриться. Ему, как раненому псу, хотелось кусаться, выть и рычать.

А еще ему хотелось, чтобы Мак достал из сейфа в библиотеке изумрудное кольцо его матери. Алек должен сделать Мэри предложение.

Когда почувствует себя немного лучше.

Глава 37

– Ты говорил мне, что у твоего отца в гараже полно автомобилей, – проворчала Мэри. Она стряхнула грязь со своего платья, которое когда-то было белым. Оливеру было не до этого. Он лежал на животе, вглядываясь в мотор «пегаса», находящийся под передним сиденьем. Его руки были вымазаны маслом. Даже золотистые кудри больше не были такими уж золотистыми.