Любовь и верность
Шрифт:
Алек улыбнулся ей.
– У меня есть для тебя еще один сюрприз, – сообщил он. – И этот сюрприз будет даже лучше танцев.
Что может быть лучше вальсирования на траве в сумерках?
– Да? И что же это?
– До завтра не скажу. И тебе не удастся заставить меня сделать это, как бы ты ни старалась.
Мэри похлопала рукой по его бицепсу.
– Зато я могу постараться получить пользу от ваших мускулов, милорд.
– Ничуть в этом не сомневаюсь. Ты столько лет работала за своим письменным столом, так что должна знать очень много.
Ну да, она
Но именно сейчас ее мудрость куда-то подевалась.
– Может, мне не стоит возвращаться в офис тети Мим, – проговорила она задумчиво. – Я могла бы заниматься любой другой работой.
Алек нахмурился.
– Ты не вернешься в свои бакалейные лавки, – заявил он.
И произнес это таким тоном, словно их магазины были борделями или склепами. Для барона, разумеется, магазины ничуть не лучше, хотя, учитывая его прошлое, можно предположить, что Алек не испытывает неприязни к борделям.
– Я не знаю, что делать. Тетя Мим зависит от меня, как бы хорошо она себя сейчас ни чувствовала. Я всем ей обязана. Она совсем не сильная, несмотря на то, что у нее сильная воля.
– Ага, вот от кого она тебе передалась, – поддразнил ее Алек.
– Тетя Мим обучила меня, и сделала это хорошо. – Мэри сейчас была честна с ним, а упрямством и независимостью могла похвастаться задолго до того, как Мим привезла ее в Лондон. И это было причиной постоянных размолвок между Мэри, ее братом и невесткой.
– Уверен, что обучать тебя было нетрудно, – заметил Алек. – Ты же очень умна, не так ли? Ты умеешь сопереживать. И все понимаешь.
Мэри слегка смутили похвалы Алека.
– Если я что и понимаю, милорд, так это то, что я просто измоталась, да и вы, должно быть, тоже. Мы уже почти сутки не спим.
Алек заворочался в постели.
– Ну да, согласен. Хочешь, чтобы я лег в другой спальне?
Нет, этого Мэри не хотелось. Ей тепло и уютно. Но что, если он хочет побыть один?
– А чего хочешь ты? – едва слышно спросила она.
– Ты действительно должна об этом спрашивать, Мэри?
– Некоторым людям лучше спится в одиночку, – неуверенно проговорила Мэри.
– И обычно я – один из них, – сказал Алек. – Но прошлой ночью нам было хорошо вдвоем, не так ли? Если только ты больше не испытываешь необходимости в моей защите.
Еще никогда Мэри не чувствовала себя такой защищенной, как в объятиях Алека, – просыпаясь или во сне.
– Мне бы хотелось, чтобы ты остался.
– Тогда решено: я остаюсь. Может, хочешь надеть ночную рубашку? Ночью может быть холодно.
Мэри понятия не имела, где находится ее ночная рубашка, но потом вспомнила, что сложила ее и положила на стул. Она хотела было сесть, но Алек остановил ее.
– Я принесу ее тебе. И воды тоже. Почему-то у меня появилась сильная жажда. И все из-за тяжелой работы. Ты настоящая погонщица рабов. – Он подмигнул Мэри.
Бросив Мэри ночную
Нет, она не будет думать о том, как он занимался любовью с другими женщинами. Достаточно того, что ревновала его к Эдит.
Мэри надела рубашку, подняла с пола несколько подушек и расправила простыни. К аромату лаванды добавился запах мускуса и «Букета Бленхейма». Прошлой ночью он спал рядом с ней… потом – на ней, вспомнила Мэри. И это вовсе не было ей неприятно, хотя она и привыкла спать одна. Уединение перехваливают, решила Мэри.
Вернувшись из кухни, Алек дал кружку воды и ей тоже. Вода была чистой и холодной – лучше любого вина. Алек все еще блистал перед нею своей великолепной наготой, поэтому глоток воды не освежил горло Мэри, вмиг пересохшее, когда она вновь увидела все его развитые мускулы и мощь.
– Хочешь, я провожу тебя в уборную? Звезды будут освещать нам тропинку, или я могу зажечь фонарь.
Возможно, уединение все-таки не перехваливают. Одно дело – делить с Алеком свое тело, и совсем другое – его функции. Мэри почувствовала, как краска заливает ей лицо.
– Я… я и сама могу сходить туда.
– Это невозможно, тут могут быть волки.
– Ерунда! Наверняка охотники всех уничтожили, как и бедных медведей. – Мужчины вечно кого-то убивают.
– Как сказать… И если ты увидишь медведя, то едва ли назовешь его «бедным», поверь мне. Когда я был в Канаде…
Мэри вскинула голову.
– В Канаде? Мне всегда хотелось там побывать. И в Соединенных Штатах тоже. Несколько моих друзей уехали туда. В Нью-Йорк. – Чарлза и Луизу Купер она точно может считать друзьями, ведь если бы не она, они бы не познакомились.
– Тебе надо туда съездить. Огромные открытые пространства и все такое. Некоторые части Новой Шотландии напоминают мне мое Нагорье. Я был мальчиком, когда отец возил меня туда, но я многое помню, особенно медведя. Мои братья позеленели от зависти.
– Медведь напал на тебя?
Алек рассмеялся.
– Нет. Медведя показывали в бродячем цирке. Он потерял почти все зубы и был старше самого Бога. Но в лесу он был бы очень опасен.
Мэри не любила бродячие цирки. Ей приходилось слишком часто водить в них племянников.
– Я уверена, что выйти из дома почти безопасно, во всяком случае, никакого медведя здесь нет, – заявила Мэри, выбираясь из постели.
– Я все равно пойду с тобой, и не спорь.
Вот так. Впрочем, признаться, Мэри была не против того, чтобы держаться за руку Алека, когда они шли по свежескошенной траве, а фонарь плясал в другой его руке перед их глазами. Небо было усыпано звездами, а воздух чист и прохладен, как и вода. Мэри зашла в уборную, потом подождала Алека, зажимая уши, чтобы ничего не слышать и не смутить его и себя. Хотя, возможно, не стоило так уж стесняться человека, с которым она переспала дважды за день.