Любовь и волки
Шрифт:
— А страшного там ничего не будет? — я все еще немного волновалась. — Например, убитый петух, чья-то кровь, лапки лягушек… Просто, если будет, мне надо знать заранее, чтобы настроиться…
— Не будет никаких лягушек, — засмеялась Акулина. — А крови разве что несколько капель, твоей, Волковых и Серовых. И намного меньше, чем когда сдаешь анализ. Я сейчас принесу бабушкину тетрадь, и все сама прочитаешь.
Не успела Акулина выйти из комнаты, как со двора раздались голоса, потом скрипнула калитка.
— Кого там
Первым увидела Глеба, за ним шел Ден, которого, в свою очередь, под руку держала маленькая сгорбленная старушка.
— Это Катерина Андреевна, — представил нам ее Глеб. — Сестра Бориса Серова. Она знает, кто навел проклятье на нас.
Мы с Акулиной переглянулись: неужели появился шанс все исправить, до конца?
— И кто же? — спросила ведьма, спускаясь с крыльца. — Ее можно еще найти?
— Да навряд ли, — прокряхтела старушка, — померла она еще лет пятьдесят как назад.
— А родственники у нее остались, не знаете? — лицо Акулины стало озабоченным. — Желательно по женской линии. Дочь, внучка…
— А как же? Остались, — усмехнулась Катерина Андреевна. — Одна сейчас стоит передо мной.
— Я? — произнесли мы с Акулиной почти одновременно. По правде говоря, я уже не удивилась бы тому, если это тоже оказалась мамина тетка.
Серова скрипуче засмеялась:
— Да вот ты, ты, — и показала пальцем на Акулину. — Отец далеко не ходил, прабабку твою упростил сделать это.
Акулина на миг прикрыла глаза, видимо, пытаясь справиться со своими чувствам. Мне показалось, что ее расстроил этот факт.
— Спасибо, — кивнула она потом. — Я постараюсь все исправить.
— Получается, все имена известны, — произнес Ден. — Когда проклятья будут сняты? Как много займет времени?
— Приходите сегодня вечером сюда, после заката, — каким-то усталым голосом проговорила Акулина. — Ваше участие тоже понадобится. Глеб, Софью Ильиничну приведи. Будем пробовать… А пока мне надо все подготовить.
— Моя помощь нужна? — спросила я ведьму, когда Серовы уехали. — Что мне надо сделать?
— Пока ничего, — покачала головой она. — Я позову, если надо будет помощь. А так… Все объясню вечером. Все равно вместе все будем делать.
— Акулина, с тобой все в порядке? — я попыталась заглянуть ей в глаза. — Ты как-то сникла. Из-за того, что это оказалась твоя прабабка? Но ведь ты сама говорила, что от нее можно было ожидать подобное.
— Говорила… — вздохнула Акулина. — Но одно дело навести проклятие бесплодия, а другое — на смерть всего рода. Это чересчур даже для самой беспринципной ведьмы.
— Но ты не виновата, — попыталась успокоить ее я. — И, главное, все исправишь. Мы исправим.
— Конечно, — Акулина улыбнулась. — Мы все исправим. А вы с Глебом пока тоже идите, отдохните.
Софья Ильинична встретила нас во дворе.
— Катька, что ль, приходила? — спросила с ворчливым любопытством.
— Если ты о Серовой, то да, — усмехнулся Глеб.
— Сегодня вечером будем снимать ваше проклятье! — сообщила я. — Акулина вас тоже попросила прийти.
— Снимать проклятье — это хорошо, — Софья Ильинична направилась в дом. — Но с Катькой встречаться не хочу.
— А придется. Серовы тоже там будут, — предупредил Глеб.
— Глаза б мои их не видели…
Глеб с улыбкой проводил ее взглядом и повернулся ко мне:
— Ну а ты как, готова?
Я решительно кивнула.
— Трудно было уговорить Серовых? — спросила потом.
— На удивление, нет. Похоже, они тоже устали жить так…
— Знаешь, а я благодарна Зубовым, — я обняла Глеба, прижавшись щекой к его плечу. — Пусть они и наломали дров, но благодаря этому вы с Серовыми помирились.
— Помирились — это, конечно, громко сказано, — улыбнулся Глеб, — но то, что пришли к некоторому взаимопониманию — это точно.
— Долго еще будете миловаться? — выглянула в окно Софья Ильинична. — Обед кто будет готовить?
— Так ведь недавно завтракали, — шепотом заметила я.
— Для бабушки это не аргумент, — со смехом ответил Глеб.
День прошел в очевидном волнении. Ни я, как одна из главных действующих лиц, ни Глеб с бабушкой пока даже не могли предположить, чем закончится для нас наступающая ночь. Получится ли сделать все так, как запланировано? Не возникнут ли какие препятствия?
Мы уже находились у входной двери, собираясь идти к Акулине, когда в сумерках дома показался призрак Ильи Аристарховича.
— Наверное, стоит попрощаться, — произнес он. — Если у вас все получится, я уйду и больше не буду мешаться у вас под ногами.
— Папа, перестань! — отмахнулась Софья Ильинична.
— Ну ты-то точно не будешь скучать по мне, дочь, — трагичным голосом отозвался граф, на что «дочь» лишь закатила глаза.
— Мы будем скучать по тебе, дед, — ответил за нее Глеб. — Несмотря ни на что…
— Я тоже, дети мои, — скорбно вздохнул Илья Аристархович. — Не поминайте дурным словом. Я осознал все грехи. Надеюсь, вам удастся меня простить. Прощайте… — и он медленно стал растворяться в воздухе.
— Эх, папа… — покачала головой Софья Ильинична и махнула уже нам: — Идемте. Раньше начнем, раньше закончим.
Акулина провела нас в дальнюю комнату, где на столе уже были разложены кое-какие атрибуты для будущего ритуала: несколько пучков незнакомых мне трав, зерна риса, с десяток черных свечей, такой же черный платок, аккуратно сложенный вчетверо, длинные спички, маленький тканый мешочек и тонкий стилет в ножнах.