Любовь к драконам обязательна
Шрифт:
— Тереза, дай мне денег.
— У тебя нет денег на извозчика?! — шепотом возмутилась я и воровато покосилась на возницу, явно принявшего нас за мошенников. — Ты же хозяин судоходной верфи, у тебя собственный дракон есть, а шиллинга на кеб — нет?
— Деньги остались в брюках, — объяснил он.
Понятно. Все капиталы бывший шеф забыл в промокшей, а теперь сохнувшей на веревке в ванной комнате одежде.
— Поверить не могу, ты занимаешь деньги у безработной! — процедила я, вытаскивая из кармана плаща три шиллинга. — Как раз до конторы хватит доехать! — сунула
Таннер перехватил мое запястье.
— Возвращайся, — коротко и серьезно попросил он. — Я был идиотом, просто возвращайся. Когда разобрался во всем, то уже…
— Выгнал меня? — услужливо подсказала я, не собираясь щадить его чувства, ведь он не испытывал ни унции сомнения, когда выставлял меня за дверь. — Куда вы хотите, чтобы я вернулась, господин ди Элрой? В ваш кабинет или в апартаменты? А в следующий раз, когда вы решите, что я своровала у вашей тетки бриллианты или продала документы конкурентам, то снова дадите пинка под зад? Спасибо, плавали и знаем.
— Ты передергиваешь.
— Я просто честна.
— Тереза, не убивай меня!
— Это все, Таннер. Уезжай и больше не появляйся ни под какими предлогами. Говорю на тот случай, если вдруг ты решишь, что три шиллинга — хороший повод возникнуть у меня на пороге. Долг заберу из кармана брюк, так что не смей заявлять, будто тебя обокрали.
Пока я шла к дому, то плакала и бубнила под нос: «Ты молодец, Тереза Амэт, все сделала правильно! Пусть засунет свои извинения под хвост Ральфу! Жлоб!» Подозреваю, что со стороны я выглядела сумасшедшей.
Когда в середине ночи я все-таки решилась заглянуть в коробку с книгами, то обнаружила, что абсолютно все томики — новые, даже ни разу не открытые, со скрипящими корешками. Десятки любовных романов, половины из которых не было в моей библиотеке. Свежие истории, старые издания, очень интересные, совершенно пресные — абсолютно разные. Их явно покупал человек, ничего не смысливший в сентиментальной литературе, просто брал с полки первые попавшиеся книги, на какие падал взгляд. Вишенкой на торте стал альманах с цветными красочными гравюрами и названием «Сто рецептов приготовления омлета».
Мои зачитанные до дыр книги, с пометками на полях, комментариями, написанными между строк, Таннер оставил себе. Не пожелал возвращать. Пожалуй, я могла подать на него в суд за присвоение чужой собственности.
Матильда тыкалась мне в лицо горячим носом. Спросонья я попыталась отмахнуться от мелкой поганки, приоткрыла один глаз и с воплем отпрянула от стола. На раскрытом учебнике по уголовному праву, как раз на параграфе про убийства, лежала загрызенная мышь. Довольная крылатая охотница сидела рядышком и следила, как по странице растекается алое пятно.
— Опять? — Я схватила мышь за хвост и вышвырнула в открытое окно.
На улице давно рассвело, заливались разговорами звонкие птицы. Давно вставшее солнце набирало силу. Начало лета вообще выдалось жарким. Небо над Аскордом было высоким, темно-синим и очень чистым. Поднимешь голову — и сразу различишь транспортных драконов, рассекающих необъятные
— Тебе нельзя жрать сырое мясо, безобразница! — назидательно выговорила я драконице, но она искренне считала себя кошкой, избавившей дом от лишнего жильца, и ожидала похвалы.
Ветеринар, парень Эзры, зачастивший не только в трактир, но и к нам в гости, утверждал, что из-за лишнего веса Матильда никогда не сможет полететь. Впрочем, еще он доказывал, что драконы не умели икать, а посему доверия к суждениям доктора в нашей семье никто не испытывал. Соглашались исключительно из страха спугнуть перспективного кандидата в мужья. Ну и Эзру порядочно побаивались.
В душе я была рада, что Матильда успешно справлялась с обязанностями кота, но едва она научилась ловить мышей и птиц, как начала недобро коситься на гостей, словно примерялась, с какой стороны напасть, чтобы одним махом повалить жертву и перегрызть глотку. Позавчера барышня цапнула ветеринара за пятку. На беднягу, утверждавшего, будто прописанные им пилюли подавляют охотничий инстинкт, было больно смотреть. Летиция немедленно вознамерилась хищное создание (не ветеринара, а драконицу) утопить, но, стыдно сказать, я к крылатому детенышу страшно привязалась. Даже не верилось, что когда-то хотела сдать яйцо в звериную лечебницу. Оставалась одна надежда — на заклинателя.
Едва клерки разъехались по конторам, я появилась в салоне «Феерическое преображение». Сидя в кресле, Фэйр прыскала на фиолетовые волосы сахарную воду и таращилась на драконицу в ридикюле. Матильда недобро щурилась на фею.
— Судя по тому, что она смотрит на меня как на парную телятину, — резюмировала подруга, — ты хочешь, чтобы я уговорила Усю заколдовать твою маньячку.
В старших классах лицея Фэйр держала крысу Усю, потом умершую от переедания. Подозреваю, Астреус не догадывался, что возлюбленная называла его не уменьшительно-ласкательным прозвищем, а крысиной кличкой.
— В рассрочку, — кивнула я. — Мы с ним почти друзья.
— Почти родственники, — поправила подруга. — Мы венчаемся через неделю. Ты приглашена.
У меня отпала челюсть. Точно знаю — увидела в зеркале.
— Когда вы решили пожениться? — плюхнувшись в соседнее кресло, потребовала я подробностей.
— После того как он засветил всей улице голый зад, — припомнила Фэйр апрельский позорный конфуз с окном, красным пеньюаром и улетевшей метлой.
— И ты говоришь о свадьбе только сейчас?
— Если тебя это успокоит, подружка, то ты узнала самая первая. Я даже родителям не сказала. Уся предложил, я посчитала, что от шока у него ум за разум немножко зашел, но он оказался серьезен и, как выяснилось, нанял организатора.
Позже, когда мы ехали в душном кебе, я призналась:
— Как же я тебе завидую! Это нормально?
— Конечно, поэтому я тебе и рассказала, чтобы насладиться завистью. Никогда не думала, что из нас двоих найду нормального мужика первой… — Она поймала мой предупреждающий взгляд. — Того, чью фамилию ты запрещаешь называть в своем присутствии, я за нормального мужика не считаю. Когда у тебя экзамен?