Любовь к каждой собаке
Шрифт:
– Не надо собаку мучить операциями, правда? – воскликнула Аня и с надеждой посмотрела на меня.
Я согласилась. Зачем волновать и так настрадавшегося щенка?
– Тогда я сейчас обработаю раны и сделаю первый укол, – ветеринар взял баллончик с лекарством и прыснул щенку на ухо.
Как же тот завизжал! Нет, он даже не завизжал, а закричал человеческим
А теперь второе ухо – снова пронзительный крик… Ну вот и все!
Аня вытерла слезы и стала успокаивать малыша. Врач готовил укол, а мы с Санькой наперебой рассказывали сотрудникам магазина, как нашли щенка.
Девушка-консультант, выслушав нашу историю, отошла на пару минут и вернулась с «гостинцами» – собачьим кормом, витаминами и каплями от клещей.
– Вот, возьмите, – сказала она, – это бесплатно, от нас.
Врач закончил с уколом и расписал на листке порядок лечения. Я пошла к кассе.
– Пусть скорее выздоравливает ваш найденыш, – пожелала продавец.
Щенок успокоился. Теперь его уши, точнее, те места, где они были, лекарство окрасило в ярко-бирюзовый цвет и песик стал похож на диковинную птицу. Анна взяла его на руки. Мы с Санькой пошли их проводить.
Аня жила совсем рядом. Зайдя в квартиру, она опустила щенка на пол и хотела было надеть на него ошейник, чтобы привязать в прихожей. Но при виде ремешка малыш завизжал так же невыносимо, как визжал у врача, и забился в угол с обувью. Стало ясно: в его детской щенячьей голове ошейник был накрепко связан с болью.
Мы с Санькой оставили пакеты в прихожей, и я условилась с Аней, что приду этим же вечером фотографировать собаку.
– Вы чего так долго? – спросил Леша, когда мы вернулись домой, – кот чуть с голоду не умер, давайте сюда пакет!
– Папа, ты не представляешь! Мы нашли щенка!
– Какого еще щенка?
– Он без ушей! Кто-то отрезал ему уши, мы носили его к врачу, он так визжал!
Санька разматывал на шее шарф, одновременно снимая промокшие ботинки:
– Рыженький, пушистенький! Я хотел его к нам, но там еще Анна…
Случившееся обсуждали за чаем. Лысый кот Тема наелся, запрыгнул на стол, устроился в теплых лучах лампы и тоже, казалось, внимательно слушал.
– И что ты собираешься делать? – спросил Леша скептически.
– Сфотографирую, напишу пост, выложу в Интернет.
– Думаешь, кто-то его возьмет?
– Конечно. А почему нет?
– А я думаю, что бездомные, беспородные, тем более безухие собаки никому не нужны. Ты просто не понимаешь, во что ввязалась.
– Не усложняй, пожалуйста! – возразила я и твердо решила, что найду собаке дом.
Леша смотрел на меня, как на блаженную.
С надеждой на поддержку я позвонила маме. У нее кот, кошка и собака, уж она-то меня поймет. Мама выслушала подробности и вздохнула:
– Вы его не пристроите. Зря ты, Вика, это затеяла.
– Ладно, мам, посмотрим. Ты сможешь проколоть щенку антибиотики?
Мама в прошлом биолог, много лет проработала в лаборатории, где каждый год с коллегами разрабатывала новую вакцину против гриппа. Шприцами ее не напугать. Разумеется, она согласилась помочь.
Я устала от этого длинного дня, от пасмурного неба и переживаний. Но надо было идти фотографировать щенка. Собрав в кофр фотоаппарат и объективы, я отправилась в гости к новой знакомой.
По дороге я решила: фотографии должны быть такими, чтобы люди, зацепившись взглядом, захотели прочесть пост.
Никогда раньше я не снимала животных, не считая нашего кота, конечно. Но коты и собаки – это как небо и земля. Коты грациозны и спокойны, тут любой гениальный снимок сделает. А собаки совсем наоборот – вертятся, не слушаются, попробуй поймай хороший кадр! А нашего щенка нужно снять так, чтобы человек, взглянув на фото, понял, что хочет помочь этому безухому! «Точно! – обрадовалась я, – мы назовем его Безухов! С таким именем его никто не забудет».
Анна помыла щенка и напоила. От еды он отказался и уснул в углу на подстилке.
– Пьет и спит, пьет и спит! У него, наверное, все болит, вон ведь мясо живое наружу.
Щенок, похоже, понял, что говорят о нем. Открыл глаза, завертел головой, смотрел то на меня, то на Анну – слушал.
Я достала фотоаппарат и мы принялись за дело.
Я старалась, искала варианты композиций, ловила ракурсы. Безухова надо было держать, отвлекать или привлекать его внимание, и при этом не напугать. Поэтому приходилось постоянно командовать Анне: «Встаньте сюда, голову влево, щенка правее! Позовите его, чтобы он приподнял морду! Не получилось, еще раз…»
После съемки мы уже перешли на «ты», разговорились. Прощаясь, Аня вздохнула:
– А из моих никто не верит. Говорят, не пристроим, и останется он у меня. А моя собака и так весь вечер ворчит, даже рычать пыталась – ревнует…
– Надо пробовать! У нас все равно нет другого выхода, – сказала я как можно увереннее. – Ты занимаешься собакой, я занимаюсь поисками хозяина, мы же договорились. Завтра моя мама придет делать Безухову укол.
– Безухов? – Аня улыбнулась и посмотрела на щенка, отдыхавшего в своем уголке от «фотосессии», – а ведь, действительно, Безухов!
По пути домой я плакала.
Перед глазами стоял несчастный щенок: испуганный, страдающий от боли… Милый, нежный, трогательный… Что с ним произошло? Что ему пришлось пережить? И кто мог так обращаться с беззащитным малышом?!
Санька не ложился, ждал моего возвращения.
– Ну как он? – спросил сын с порога.
– Много пьет и много спит.
– Почему много пьет?
– Обезвоживание. Думаю, он скитался несколько дней и долго не мог найти воду, кругом соленый снег.