Любовь к мятежнику
Шрифт:
Несколько секунд он изучал ее, затем пожал плечами и направился к секретеру, стоящему в углу. Отомкнув его, он открыл маленькую коробку, украшенную жемчугом, и отсчитал добрую часть серебряных монет.
— Этого тебе хватит, чтобы выкупить свои бумаги и начать новую жизнь.
Глаза Фоби алчно заблестели, когда она сгребала кучу серебра в карман.
— Завтра ночью, после бала у губернатора Райта, Квинтин Блэкхорн и несколько его друзей-патриотов собираются подплыть к тюрьме на лодке и освободить Торреса. Я слышала, как они планировали это. Ваш кузен, блестящий
Волна бурной радости обдала Эндрю. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но такая невежественная уличная девка, как Фоби, была не слишком умна, чтобы выдумать такую нелепую историю. Это, должно быть, правда. Он уже мог представить ужас на лице старого Роберта, когда тот получит известие о смерти Квинтина как предателя.
— Расскажи мне все подробности, которые ты подслушала. Кто сообщники моего кузена? Когда и как они планируют осуществить этот побег?
Фоби шла по Аберкорн-стрит по направлению к Бротону, возвращаясь из дома Эндрю в городской дом хозяина. Но очень скоро Роберт Блэкхорн не будет ее хозяином, а его сын, который пренебрег ею ради своей бледной и тощей, как палка, жены будет мертв. Она покажет им всем, особенно своей тете Агнес, которая всегда поправляет ее речь и фыркает над ее манерами. Она освободится от всех. Замедлив шаг, Фоби снова похлопала по монетам, лежащим в ее кармане.
Это была роковая ошибка. Длинная тонкая рука схватила ее за горло и потянула в пальмовые заросли. Фоби брыкалась и вырывалась, но нападающий был ужасно силен. Знакомый голос прошептал:
— Неужели ты подумала, что я позволю тебе жить, когда ты знаешь, что я предал своего кузена, чтобы унаследовать его состояние? Глупая, жадная Фоби!
Она снова попыталась вырваться, но Эндрю сделал вдох и перерезал ей горло. Он быстро засунул руку в ее карман и вытащил оттуда монеты, которые сам дал. Затем затащил ее глубже и скрылся в темноте.
Принимая во внимание то, что вся округа была вовлечена в войну, разрушена и разграблена, бал у губернатора Райта был чересчур пышным. Оркестр, состоящий из рабов, играл веселую музыку, а блестящее собрание разодетых в атлас и кружево дам и джентльменов танцевало и смеялось. Портвейн и мадера, в большом количестве импортируемые из Португалии, лились рекой.
Официальный обед будет роскошным пиршеством, состоящим из десятков блюд, к каждому из которых будет подано вино. Эти выскочки мятежники могут терроризировать всю округу, но в городах Юга, расположенных на побережье, королевский флот защищал океанскую торговлю. Не было такой роскоши, которая была бы недоступна для роялистской семьи, если, конечно, последняя могла себе это позволить.
Серена, окинув взглядом толпу напудренных голов, быстро отыскала в ней черные волосы Квинтина. Он всегда выдавался — выше, чернее, красивее — гибкая пантера в стаде толпящихся овец. Она поправила свои иссиня-черные локоны и начала пробираться к нему, увидев, как он вышел через открытые двери, ведущие в сад.
Эта трогательно маленькая Мадлен наконец-то отошла от него и сейчас разговаривала
— Ты еще не устал от нее? Или ты все еще пытаешься сделать себе наследника, Квинт, дорогой?
Квинтин обернулся на мурлыкающий голос Серены и сдержал ругательство.
— Я бы предпочел не обсуждать мою жену, если ты не возражаешь, Серена.
— Как пожелаешь, Квинт, дорогой.
— Я также предпочел бы, чтобы ты оставила эти нежности. Это может быть неверно истолковано, если нас услышат.
Она засмеялась и, взяв его за руку, увлекла за собой через лужайку в укромное место за высокой живой изгородью.
— Каким тщательным и порядочным ты стал. Жена, должно быть, приручает тебя. Кто бы мог подумать.
Ее замечания были слишком близки к правде. Квинтин ощутил волну гнева. Он вскинул брови на холодную красавицу и бросил сквозь зубы:
— Щепетильность и порядочность — вот качества, которые брак не привил тебе и никогда не сможет привить.
— Ах, Квинт, если бы я вышла замуж за подходящего мужчину. Для тебя, например, я была бы всем, чем бы ты ни пожелал. — Она вложила в свой голос нотку искренней мольбы и печали. — Но ты должен был жениться на твоей маленькой гугенотке. Я скучаю по тебе, Квинт.
— Ты скучаешь по мне в постели, не более того. Ты ведь в действительности не хочешь брака, по крайней мере такого, какого требую я, — с верностью и детьми, которые унаследуют Блэкхорн-Хилл.
Она изогнула бровь.
— Значит, ты уверен, что твоя маленькая гугенотка такой образец верности? О, конечно! Она, должно быть, ужасается тому, что ты заставляешь ее делать в постели, но достаточно покорна, чтобы не протестовать.
Он натянуто засмеялся:
— Ты, пожалуй, была бы удивлена, Серена…
Она изучала резкие точеные черты лица в лунном свете.
— Ты прав. Не будем говорить о ней. Давай поговорим о нас. — Она придвинулась ближе к нему и обвила его руками за шею, притягивая к себе.
Он начал было освобождаться от ее льнущих рук, но она умоляюще прошептала:
— Только один поцелуй… Один прощальный поцелуй, Квинт. Я потеряла тебя. — Она выдавила слезинку из-под густых черных ресниц.
— Ты неубедительная актриса, Серена, — сказал Квинт с невеселой усмешкой, но наклонился и встретился ртом с ее губами.
Все напряжение последних дней хлынуло из нее, когда он впился в ее губы. Был ли это вызов той власти, которую Мадлен имела над ним? Или просто беспокойство из-за смертельной опасности, грозящей Соломону? Сейчас ему было безразлично, примитивная мгновенная страсть освободила его мозг от всех мыслей.
Квинтин не услышал тихий вскрик Мадлен, когда она обогнула изгородь и увидела его в объятиях с Сереной. Несколько мгновений она стояла, парализованная ужасом и болью. Но потом ярость овладела ею.