Любовь к трем ананасам
Шрифт:
Профессор хотел повторить, что ничего не знает, но смог только промычать что-то неразборчивое.
Ситуация явно повторялась.
Ангелина достала пачку ментоловых сигарет, раскурила одну из них и сделала шаг вперед. Держа тлеющую сигарету двумя пальцами, она поднесла ее к щеке профессора.
– Знаешь, как пахнет горелое мясо? – прошептала она с хищной садистской улыбкой. – Как пахнет твое собственное мясо? Сейчас ты почувствуешь этот божественный запах!
Профессор прижался к стволу пальмы, в ужасе скосив глаза на горящую сигарету.
Вдруг сверху
Мартышка с сигаретой стремительно вскарабкалась по веткам пальмы и издала резкий звук, отдаленно напоминающий издевательский смех.
– Ах ты, маленькая мерзавка! Ну ничего, я до тебя тоже доберусь! – Ангелина погрозила обезьянке кулаком. – А сейчас у меня есть более неотложные дела.
Она снова достала пачку сигарет и зажигалку, но вдруг из листвы высунулась еще одна лапа и выхватила зажигалку у замешкавшейся «медсестры». Вторая мартышка скользнула в сторону и закачалась на ветке, размахивая блестящей безделушкой.
– Да вы сговорились! – взвизгнула Ангелина. – А ну, отдай зажигалку! Это же Картье!
Она схватила валявшийся на земле крупный орех и запустила им в мартышку.
Это было ее ошибкой.
Швыряние орехов – это любимое занятие мартышек, можно сказать, их национальный спорт, и в этом занятии им нет равных. В ответ на единственный орех, брошенный Ангелиной, на нее обрушился целый град обезьяньих боеприпасов, среди которых были орехи, яблоки, апельсины и даже один ананас, правда, не слишком крупный. Однако, пущенный меткой рукой, ананас удачно попал злодейке прямо в глаз.
Обезьянка, добившаяся такого большого успеха, радостно заверещала и спрыгнула на землю, чтобы лучше разглядеть результат своего ловкого броска.
Ангелина вскрикнула и схватилась за подбитый глаз. Под ним быстро выступал здоровенный синяк.
– Ах ты, дрянь мохнатая! – истерично завопила «медсестра» и бросилась вслед за обидчицей. При этом ярость застилала ей глаза, и она бежала, не разбирая дороги, да еще один глаз был подбит… в итоге, пробежав несколько шагов, Ангелина поскользнулась и под радостное верещание мартышек свалилась в водоем.
Тем временем Валентин Петрович не терял времени даром.
Когда Ангелина привязывала его к пальмовому стволу, профессор вспомнил еще один прием, которому его научил верховный шаман племени козюмбра.
«Когда наш воин попадает в плен к врагам и те привязывают его к столбу, чтобы станцевать вокруг пленника воинственный танец, который поднимает боевой дух и улучшает аппетит, воин козюмбра напрягает все мышцы своего тела. Потом, когда враги начинают танцевать, увлекаются этим процессом и их внимание притупляется, пленный воин расслабляет мышцы. Веревки ослабевают, и воин выскальзывает из пут… правда, в последнее время в ход пошли нейлоновые веревки, а с ними это проделать сложнее».
Так и профессор, когда злодейка привязывала его к дереву, напряг все свои мышцы.
Конечно, мускулатура пожилого профессора была не так развита, как у молодого африканского воина, но и он благодаря частым походам, связанным с трудами и лишениями, был неплохо
Почувствовав себя свободным, он сорвал с лица скотч, нырнул в заросли и прокрался вперед, чтобы разглядеть, чем занята его жестокая преследовательница.
Выяснить это не составило труда.
Ангелина барахталась возле берега, безуспешно пытаясь выбраться на сушу. Берег был крутой, довольно высокий и очень скользкий, так что все попытки «медсестры» заканчивались неудачей.
И тут профессор заметил, что гладь бассейна разрезает стремительно приближающийся предмет, оставляя за собой волны, как рубка подводной лодки.
Приглядевшись к этому предмету, Валентин Петрович разглядел треугольную голову крокодила.
Ангелина, обладавшая сильно развитой интуицией, оглянулась и тоже увидела приближающегося хищника. Она взвизгнула и бешено заработала руками и ногами. Поскольку выбраться на берег не получалось, она по-собачьи поплыла прочь от крокодила.
Конечно, крокодил плыл гораздо быстрее, и расстояние между ними стремительно сокращалось.
Несмотря на то что Ангелина была явной злодейкой и только что собиралась пытать его, профессор почувствовал, что не может безучастно смотреть, как прожорливая рептилия расправляется с беспомощной женщиной. Он выскочил из кустов, еще не зная, что собирается предпринять…
Но в это время на пути Ангелины оказался маленький островок. Она прибавила темп и вскарабкалась на него, благо здесь берег был ниже и не такой крутой.
Хищник неумолимо приближался.
Профессор вспомнил, что крокодилы передвигаются по суше нисколько не хуже, чем в воде, и зажмурил глаза, чтобы не видеть страшную гибель Ангелины…
Он ожидал услышать истошный вопль, страшный хруст костей, но ничего не происходило.
Наконец Валентин Петрович открыл глаза.
Перед ним предстала удивительная картина: крокодил выбрался на островок, но Ангелина в последний момент сумела подпрыгнуть и ухватиться за свисающую над островком пальмовую ветку. При этом она, наверное, поставила мировой рекорд по прыжкам в высоту, потому что эта ветка находилась не меньше чем в трех метрах над поверхностью острова и, соответственно, над разинутой пастью крокодила.
Теперь «медсестра» раскачивалась над островком, вцепившись в ветку мертвой хваткой, а крокодил лежал внизу, умильно глядя на нее и широко разинув зубастую пасть.
Крокодил считал, что время работает на него и рано или поздно добыча свалится прямо ему в рот. Чего другого, а времени у него было навалом.
Валентин Петрович приблизился к берегу водоема, раздумывая, должен ли он, как порядочный человек, спасти Ангелину или, как умный человек, как можно быстрее унести ноги.
– Ну, что смотришь? – прошипела «медсестра», медленно раскачиваясь над крокодилом.