Любовь, как приговор или гаечный ключ для девушки не помеха
Шрифт:
— Зачем ты его выбросил? — вымученно спросила, закрывая окно.
— А зачем ты собиралась этому ублюдку отвечать? — рявкнул брат и сложил руки на груди.
— Ой идио-о-от… — протянула я и хлопнула себя по лбу. — Ты что серьезно решил, что я бы ответила на звонок Гриши? — так же сложив руки на груди, ждала ответ.
— Э-э-э… — стушевался брат, не зная, что и сказать. — А разве не он звонил?
Макс выискивал ответ
— Нет, — я тяжело вздохнула и вновь покосилась на окно, мысленно напевая телефону похоронный марш. — Это была Майечка, — ласково добавила, вспомнив подругу. — Блин! Она же волноваться будет, а ну гони сюда свой телефон! — прошипела братцу и не церемонясь, принялась шарить по его карманам.
— Мелкая, прекрати! — взревел он, когда я со злости сжала упаковку презервативов, заблаговременно оставленную братом, и отбросила в сторону.
— Не ори. И вообще, я уже хочу стать теткой! — я похлопала глазками, не переставая шарить в поисках мобильника.
— Сплюнь! — испуганно сказал брат и постучал три раза по столу.
Я издала нервный смешок и восторженно воскликнула, обнаружив искомое. Быстренько написав подруге эсэмэс, отправила его и вернула брату телефон. Я вновь присела на кровать и принялась ждать, когда мне, наконец, нальют вина. Брат стоял в ступоре и странно косился на меня.
— Что? —
— Да так… — отмахнулся он.
— И, вообще, с тебя новый телефон, — заявила, когда Макс открыл бутылку и начал разливать напиток по бокалам.
— Да кто бы сомневался, ты же с меня живого не слезешь, пока свое не получишь, — смеясь, он протянул мне бокал.
В дверь постучали, следом вошла мама с тарелкой в руках.
— Вот, — она поставила ее на стол, — чтобы не на пустую пить! — добавила и быстро покинула наше убежище.
Я с улыбкой проводила ее и мазнула взглядом по тарелке с фруктами.
— Так, сиди, я сейчас, — внезапно брат тоже вышел.
Я лишь пожала плечами и пригубила вина. Конечно, в моей ситуации, наверно, было логичнее пить с горла и одним махом полбутылки. Но кто-то вообще так пробовал? Нет? А вот я да… И, поверьте, ничего хорошего из этого не вышло. Лучше уж понемногу, но уверенными шажками.
Пока брат отсутствовал, свистнула с тарелки кусочек апельсина и выпила уже все вино, что было в бокале. Алкоголь сделал свое, и сейчас я немного расслабилась, потихоньку забывая произошедшее несколько часов назад.
Через десять минут вернулся брат, таща в руке коробку моих любимых конфет. Настроение мигом поднялось, и, довольно пискнув, кинулась его обнимать.
— Спасибо! — повиснув на нем (ведь роста у него, поди, под два метра), воскликнула. — Что бы я без тебя
— Ну, хватит уже петь мне дифирамбы, — отмахнувшись от слов, Макс вновь наполнил мой бокал, пока я с горящими глазами рвала фольгу на коробке.
Освободив желанный прямоугольник от нее, открыла и застонала от удовольствия, отправив в рот конфетку.
— Ай, — насупился брат.
Я хлопнула его по наглой конечности, пытающейся своровать мои конфетки.
— За что?
— Нечего на мои конфетки роток разевать! — гордо вскинув подбородок, заявила ему и покрепче прижала коробку конфет к груди. — Моя прелесть! — воскликнула и недовольно зыркнула.
— Ладно-ладно! — сказал Макс, выставляя вперед ладони, сдаваясь мне, и заливисто смеясь.
Все же я была благодарна брату за поддержку. Ведь кто, как не он знает, чего мне стоило не пасть мужу в ноги и остаться там. Если бы не Макс, наверно, все бы Грише простила и жала бы с ним дальше.
В глазах снова стали накапливаться слезы.
— Так, мелкая, ну хватит! Давай лучше выпьем за твою свободу, — предложил брат, протягивая мне свой бокал.
Мы чокнулись. И так незаметно опустошили первую бутылку. Клиент, как говорится, был уже готов. Язык заплетался, нижние девяносто тянуло на приключения, а вот голова гудела так, что, казалось, в ней поселился рой пчел. И сейчас они летали в хаотичном порядке, создавая хаос в мыслях. Я никак не могла собрать их в кучу и внятно произнести хоть что-то.
Сквозь шум в ушах услышала звонок в дверь. Почему-то я решила, что это вновь нагрянул мой бывший муженек. Теперь-то смелости у меня хватало, чтобы высказать ему все, что о нем думаю.
— Мне надо, ик… — начала я и попыталась встать с кровати.
Попытка оказалась неудачной, и я, потеряв равновесие, плюхнулась своими мягкими «булочками» прямиком на пол.
— Куда ты собралась? — брат был более трезв.
Поднявшись со стула, даже не шелохнувшись, направился ко мне. Поднял мое пьяное тельце и сгрузил на кровать.
— Лежи, я сам разберусь, — и ушел.
— Подо-ж-и-и-и… — вновь икнув, что-то промямлила я и попыталась встать.
Пока боролась с гравитацией, ей богу, чувствовала себя, как в космосе, невесомой, за дверью уже слышались ехидные речи братца. Только я не могла сообразить, чего это он с моим муженьком так общается? Вроде должны были слышаться маты. И, вообще, зачем его впустили? Ух, сейчас я ему устрою! Доползая до двери, подхватила вазу и, резко открыв дверь, даже не удосужившись взглянуть, кто там стоит, замахнулась.