Любовь как приговор
Шрифт:
– А кто её мать?
– Её мать умерла. Мы с ней жили без регистрации.
– Ну и дела. И как это всё не пронюхали журналисты? Как вам это всё удаётся скрывать?
Дживан: - Ну, если у них такой огромный опыт в конспирации. Тогда и дальше можно будет скрывать, какое то время. Пусть расписываются, но для всех пока это будет тайна. Будим держать в тайне это столько, сколько нужно.
– Опять всё не так. Вот, оказывается, о чём говорило мне сердце, о чём предупреждало. Кевин ходил, разводил руками, качал головой.
– Хорошо, я сегодня
Осман : -Когда ваша свадьба?
Кевин: - 27 февраля, уже скоро. Что если её устроить на яхте? Выйти в море подальше от глаз. Если узнают что было торжество, ну и что? Мало ли что можно отмечать?
Дживан: - У вас есть своя яхта?
– Да есть.
Осман: - Тем более чужие не узнают.
– Мы думали, что нашей конспирации придёт конец, но это всё не так. Хавин будет расстроена.
Осман: -Подумайте сынок, как сделать всё лучше. Мы все сейчас в ваших руках. Помните об этом, когда будите говорить с Хавин.
– Хорошо господин. Тогда я поехал. Я действительно очень устал, это выбило меня из колеи.
Они отъехали совсем не далеко – Бюлент останови. Я хочу посидеть у воды, подышать, у меня мозг взрывается.
– Хорошо господин, вон там остановлю, пойдёт?
– Да пойдёт, - Кевин вышел и пошёл к воде. Там стояли лавочки, он присел. На душе у него скребли кошки.
– Ну почему всем есть дело до них? Каждый старается сунуть свой нос в их жизнь. До каких пор это всё будет продолжаться? Хавин очень расстроится, ему не хочется её расстраивать, но не говорить не получится. Так размышляя, он просидел минут двадцать. Потом резко встал и пошёл к машине.
Домой он приехал около девяти. Хавин с Омером сидели на диване на втором этаже в обнимку. Он ей что-то рассказывал. Изабель уже была в своей комнате, Элиф готовила её ко сну.
– Папа приехал, я пойду встречу.
– Иди сынок, ты соскучился по нему?
– но Омер не ответил, уже убежал. Ужинали только они, другие уже поели. Берк с Дамлой, гуляли по парку. Алекс уехал к девушке. Они сидели за столом, Кевин был хмурый и молчаливый. Он почти ни ел.
– Что с тобой дорогой? Что-то случилось?
– Нет, нет, всё нормально. Он улыбнулся, но улыбка получилась не натуральная, вымученная.
– Ты знаешь, что от меня скрывать это пустое дело. Ведь я ведьма - она улыбалась, я чувствую кожей. Давай поговорим.
– Да дорогая поговорим. Пойдём к себе. Омер, и ты иди к себе. Спокойной ночи сынок.
– И вам спокойной ночи. Папа, правда, всё нормально? Ты сегодня, какой-то странный.
– Всё хорошо мы просто с мамой кое-что обсудим. Иди мой сладкий, спи спокойно. Омер подошёл к матери, она поцеловала его и потрепала по щеке.
– Иди родной отдыхать.
Они поднялись к себе. Он пошёл в душ, быстро сполоснулся. Она тоже переоделась. Когда он вышел, Хавин сидела за туалетным столиком протирала лицо.
– Жизнь моя, что случилось? Говори.
– Сегодня я
– И это так тебя расстроило?
Кевин передал весь их разговор.
– Вот так дорогая. Они сказали, что теперь все стали заложниками этой ситуации. Единственный выход держать всё в тайне до поры.
– Да, я примерно это ожидала.
– У неё были слёзы в глазах, он подошёл к ней и взял за плечи. В зеркало он видел её отражение. Кевин присел за спиной и обнял её.
– Любимая не плачь, я не могу смотреть, как ты плачешь.
– Очень обидно, наше счастье многим испортит настроение. Эта всё наша запретная любовь. Сколько бы мы не прожили, нам будут о ней напоминать. Мы не должны были быть вместе.
– Прошу тебя хватит.
– Он повернул её к себе.
– Любовь моя, мы уже вместе, слава Богу. Я всегда буду его благодарить. Все эти тайны на наши отношения ни как ни повлияют.
– И всё-таки всех волнует наша разница в возрасте. Почему я родилась так рано или ты поздно? Да, мы не должны были быть вместе. Когда все узнают, будет много пересудов. Будут спорить, сколько мы проживём, и когда разбежимся на радость многим.
– Ты так думаешь дорогая?
– Я это знаю. Она задумчиво смотрела в окно на Босфор.
– Как ты думаешь, может, всё проведём на яхте?
– Мне всё равно, я так устала от всего. Всё время надо о ком то думать, что о себе уже
нет сил. Почему к нам лезут и лезут. Всё время приходиться чем то жертвовать. Ради спокойствия остальных. Как будто мы центр вселенной, и если пойдём не тем путём, как им надо, весь мир перевернётся. Ни как не могут оставить нас в покое. Как будто они переживают за нас. А на самом деле им глубоко наплевать на нас. Главное осудить, сделать по-своему. Мне всё равно, где это будет проходить. Главное ты станешь мужем, а я женой. - Хавин говорила тихим подавленным голосом.
– Прошу тебя не падай духом, это на тебя не похоже. Любовь моя..
– Ни чего всё пройдёт, я просто очень устала. Очень, очень. Обними меня крепче. Ты рядом, значит всё хорошо. Наши дети рядом, а остальное переживём, это самое главное.
Я люблю тебя.
– Он обнял её очень крепко.- И я тебя жизнь моя.
,,Но почему так люди равнодушны?
Судить рядить мы первые всегда.
Идя своей дорогой, каждый спотыкался.
Споткнувшись, бил он камень тот опять.
А тот лежал и улыбался,
Что не хватило у тебя ума понять?
А почему я здесь лежал?
Сегодня я другому не попался.
А потому, что у судьбы своё есть расписанье.
Кому то в этот миг всё счастье мира,
А кому то слёзы и потери.
И тот, который в радости и счастье,