Любовь как приговор

Громут-Хавин Ирина

– Знаю дорогой она же маленький ребёнок. Мы быстро привыкнем друг к другу, всё будет хорошо.

– Пошли дорогой в дом. Идёмте фрау.

Двадцатого января в доме появился ещё один человек.

Это была молодая женщина 29 лет, Элиф, гувернантка Изабель. Женщина знала три языка, имела опыт такой работы. Хавин сразу ей объяснила её обязанности и права, в этом доме на этой работе. Элиф была красивая, воспитанная, очень спокойная молодая женщина. Проживя в этом доме неделю, на кухне она спросила.

 - Алтын бей, а как друг другу приходятся господин Кевин

и госпожа Хавин?

– Они практически муж и жена.
– Элиф очень удивилась. Ничего ни сказала, но по её лицу это было видно.

– Айше стояла тут же, - вас что-то смущает?

– Особо нет, просто она старше его. Я давно слежу за его работой в кино.

Он мне нравиться, как артист, красивый мужчина. Никогда бы не подумала, что его женщина старше него. Его любят миллионы.

– А он любит нашу госпожу и счастлив этим.
– Айше это сказала с гордостью.
– В разговор вступил Алтын бей.
– Так всё, прекращайте этот разговор пока вас никто не услышал. Госпожа Элиф, у нас не принято обсуждать хозяев. Если это до них дойдёт, или до господина Кемаля, вас сразу уволят, понятно.

– Извините, я просто хотела узнать, кто есть кто, и ничего больше.
– Ещё раз прошу прощения.
– Она ушла.

Элиф поняла, что надо держать язык за зубами, тем более у неё была очень хорошая зарплата. С первого дня к ней хорошо относились. Она единственная кто кушал вместе за одним столом с хозяевами. Конечно, она это будет ценить. Но ей всё-таки было интересно. Имея мужчину на много моложе себя, госпожа не боялась держать рядом с ним целый вагон молодых женщин. Она очень уверенная в себе, или в нем? Когда кто-то один из супругов старше, он всегда живёт, как на вулкане. А здесь, по-моему, на вулкане он. Она видела, как смотрит Кевин на неё, когда рядом кто-то из чужих мужчин. Вот тебе и дела. Такой красавец, популярный, миллионы умирают по нему, а он любит женщину на много старше себя, да ещё как... Трясётся над ней, смотрит, как на Богиню. Она сидела и думала, - ну почему одним всё, а другим ничего.
– Но если бы она знала её историю, наверное, не позавидовала.

ГЛАВА 42

23 января приехали в холдинг Орхан бей и Мехмет бей. Должно было состояться совещание в узком кругу. Хавин и её дяди. Строительство куротного комплекса уже шло полным ходом. Надо было кое-что срочно решить. Заодно ей надо было рассказать о Кевине. Затягивать уже дальше было нельзя. Как она это скажет? И как они отреагируют. Хорошего она не ждала. Просто Кевину ничего не говорила о своих опасениях. И вот они приехали, сейчас сидят у неё в кабинете. Хавин стояла перед зеркалом в туалете. Она намочила руки, и приложила к лицу, смотря на себя. Она вся горела. Сегодня что-то будет. Она останется здесь, или придётся уйти, третьего не дано. Но она не отступит. Слишком много она страдала, что бы сейчас вот так отказаться от своей любви и счастья. Она взяла себя в руки, улыбнулась своему отражению.

– Я, в конце концов, ещё Кёниг, дочь своего отца. Вперёд Хавин, не отступай.
– И она пошла уверенной походкой. Зайдя в кабинет, улыбнувшись, сказала:

– Прежде чем обсудить дела по комплексу, я хотела поговорить

о себе. Кое-что вам рассказать. От этого разговора будет зависеть вся моя дальнейшая жизнь. Возможно, вы дальше не захотите меня знать, возможно, - она развела руками …..

Орхан и Мехмет переглянулись.

– Дочка, что случилось?- Спросил Орхан.

– Произошло что-то страшное?

– Для меня хорошее, а для вас не знаю?
– Она повела плечами.

– Хорошо, давай уже рассказывай. Не томи, твоё предисловие нас пугает.

– Я хочу выйти замуж.
– У них обоих открылись рты, теперь они повели плечами. Говорить начал первый Орхан.

– Ну что здесь такого дочка? Ты одинокая, выдержала траур, имеешь право. Строй свою жизнь, как хочешь.

Мехмет: - Зачем нас так напугала?

– Это ещё не всё. Мой будущий муж, Кевин.

– Что? Они оба вскочили.
– Ты с ума сошла?
– Мужчины кричали, перебивая друг друга.

– Что скажут люди?- Она сидела, сжав руки, и смотрела в окно, а они всё продолжали.

Как будто соревновались в красноречии.

– Ты нас хочешь убить? Опозорить? Ты выжила из ума? Стыд потеряла? Какой позор.

Ты ему в матери годишься. Твои родители в могиле перевернуться.

Это длилось минут десять. За это время Хавин не проронила ни слова. Потом встала, подошла к окну. Резким движением отодвинула штору в сторону. Открыла окно и так же резко повернулась. Они оба сразу умолкли.

– Что, хорошо? Пошёл воздух? Стало легче дышать?

– Я тоже хочу дышать, жить, радоваться, смеяться, любить, в конце концов.

– Что, нельзя? Не того люблю? Это против ваших законов?

– Дочка ты, что с ума сошла? Ты что говоришь?

– Тихо, тихо, - она подняла руку и поднесла палец к губам.
– Я долго вас слушала.

Услышала, всё что хотела. Теперь ваша очередь послушать.

– Что вы знаете о моей жизни? Похоронила маму, папу, сестру, двух детей, мужа,

сгорел дом, - она загибала пальцы.

Вы, знаете эти сухие факты. Вы что, полиция? А вы знаете, что такое страх?

Она говорила, и слёзы лились просто ручьём, остановить их было не возможно.

Ужас одиночества? Ненависть? Когда ненавидишь всех, весь мир.

Хочешь уничтожить этот мир. Горишь в этом огне. Когда твоя душа одна во вселенной? Когда холодный космос вокруг? Вы это знаете?

У меня даже фото моих любимых людей не осталось, моих кровинок.

У меня память забрали. Ничего не оставили.

Хавин говорила всё это тихо, жестикулируя руками, а слёзы разъедали глаза, она захлёбывалась ими, практически не могла говорить, хрипела…

– Когда боишься воспоминаний, пройдёт 100 лет, а боль потерь будет съедать тебя.

Когда боишься той памяти что осталась, даже на милиметр углубиться боишься.

И думаешь лучше бы и эту память забрали. В моей душе до сих пор горит огонь, который унёс моего мужа, моего Серёжу, мой дом. В одну секунду у меня забрали двух таких ангелов.

– Вы знаете, как с этим жить? Как спать в обнимку с одиночеством в холодной постели?

Что такое сердце, душа, когда у тебя отняли её. Вы знаете, как это?
– Она говорила