Любовь, как следствие вендетты
Шрифт:
— Я не знала, что делать. Я ничего не слышала о Костасе с тех пор, как он уехал из Афин в прошлом июне. А Дарес мог бы подумать, что это странно, если я откажусь. Стефан… — Она прервалась, и слезы закапали из ее глаз.
— Наверное, я запаниковала, потому что знала: если я откажусь, то Дарес спросит, почему?
— Ты могла бы сказать, что любишь Костаса.
— Я не хотела много говорить о Костасе, иначе бы Дарес заподозрил что-нибудь. Ты даже не представляешь, Тони, какой Дарес резкий. Я ужасно боялась, что он может предположить
Тони тихонько вздохнула. Джулия просила о помощи, а Тони чувствовала, что совершенно не способна помочь ей даже советом.
— Костас говорил тебе когда-нибудь, что любит тебя?
— Много раз. Я не сделала бы этого, если бы он не говорил. Я думала, что мы поженимся, когда окончим университет.
— Где он живет?
— На Косе.
Глаза Тони остановились на катере, плывущем прямо к берегу.
— Так вот почему ты хотела, чтобы Дарес взял тебя с собой.
— Не совсем. Понимаешь, даже когда я еду туда с Даресом, мы бываем только в доме зятя, где нас угощают, а затем снова возвращаемся. Дарес любит ходить под парусом, и поэтому он всегда перевозит Маргариту и Панайотиса сам, когда они хотят приехать в гости. Нет, я не увидела бы Костаса. Как я смогла бы с ним увидеться? Он обещал писать, а за все это время не прислал ни одного письма. Дарес сказал, что, если бы у Костаса были серьезные намерения, он давно бы приехал к нему и к матери просить о помолвке.
— Может, он заболел или еще что-нибудь.
— Он не заболел. Моя кузина видела его, и он сказал ей, что не хочет больше встречаться со мной.
Джулия подбрасывала камешки, потом стала бросать их в море, другой рукой вытирая слезы, текущие из глаз.
— Думаю, что я должна забыть его и выйти замуж за Стефана.
— Но ты говоришь, что Стефан может не захотеть жениться на тебе.
— Если я не расскажу ему о Костасе, он женится.
— А потом?
Щеки Джулии внезапно побледнели.
— Я не знаю, Тони. — Она покачала головой и дрожащими губами добавила: — Я с ума схожу… О, Господи, что мне делать?!
Тони нахмурилась. Она чувствовала себя беспомощной.
— Если этот Костас напишет, если он покажет, что любит тебя, ты сможешь расторгнуть помолвку?
— Отказать Стефану? Да, думаю, да.
— Дарес тебе позволит?
— Если он поверит, что Костас искренен, я уверена, что он разрешит мне отказать Стефану.
— Ты удивляешь меня. Я было подумала, что Дарес делает тебе честь, выдавая тебя замуж. Хотя, что помолвка, что женитьба здесь происходят только по решению старших. Во всяком случае, мне так говорили.
— Это так. Но Дарес хочет, чтобы я была счастлива.
Он очень добр… хотя не мне тебе это рассказывать.
Добр? Глазами Тони смотрела на катер, но вспоминала ту первую встречу с Даресом. Бессердечный — более чем подходящая характеристика. И с тех пор он нисколько не изменился. Он холодно общался с ней, держа ее на некотором расстоянии,
Тони неизбежно вздрагивала, когда мысль об этом изредка проскакивала в ее голове. Он твердо заявил, что выберет в жены гречанку, которая будет знать свое место. Тони почти сочувствовала этой неизвестной девушке, на которой в один прекрасный день остановится задумчивый, ничего кроме желания не выражающий взгляд. Благодарение Богу, он никогда не направит свое желание на нее, хотя Тони как-то заметила на себе его безразличный взгляд. Она лежа загорала на газоне и была почти раздета.
Столкновений между ними еще не было, потому что через неделю после бракосочетания он провел две недели в Афинах и вернулся оттуда с сестрой, которая приезжала к нему три раза в год. Так что у Тони пока не было возможности начать свое "лечение", которым она хотела наказать его за все пережитые оскорбления.
Катер подошел к берегу, и скоро ее представили Маргарите и ее мужу, которые не знали о настоящей причине брака Тони и Дареса.
— Нет нужды, чтобы кто-нибудь знал об обстоятельствах твоей женитьбы, — сказала миссис Питсос после свадьбы, и ее сын от всего сердца согласился. — Это только расстроит девочек, — добавила она, — потому что они любят деда.
Старшее поколение в Греции всегда высоко почиталось. Тони знала это, но как можно любить этого жестокого старого негодяя, было за пределами ее понимания.
— Мы очень рады познакомиться с вами, — сказала Маргарита, когда Тони пожимала руки ей и Панайотису.
Оба были смущены, и Маргарита казалась очень осторожной. Избегая взгляда брата, она сказала:
— Мы были так удивлены, когда услышали, что Дарес женился на англичанке.
— Почему? — спросила Тони мило улыбаясь, в душе кипя от возмущения. — Ваш брат не любит англичанок?
Быстрый взгляд Дареса дал понять, что она поторопилась с замечанием. Она немного опустила ресницы, клянясь себе, что не будет больше такой неразумной. Дарес не должен предполагать, что она понимает его язык. Когда придет время, она скажет ему… и она получит огромное удовольствие от его смущенного вида.
— Конечно, ему нравятся англичанки, — поспешила сказать Маргарита. — В конце концов он сам наполовину англичанин.
Тони встретила его взгляд, но выражение его глаз не изменилось, когда о нем заговорили, как об англичанине.
Он был больше всего греком, решила Тони, рассматривая его темный точеный профиль, когда он, повернувшись, что-то говорил зятю. Наверное, он с радостью отбросил бы все английское, если бы у него был выбор, чувствовала Тони и подумала, уж не обижается ли он на мать и не отсюда ли вытекает его ненависть к английской крови.