Любовь как…

Балыко Диана

Сном не были только хвосты в институте и ежедневные домашние хлопоты. Ленча совершенно не была приспособлена к женскому труду. Чистоплотному, любящему порядок Илие приходилось таскаться за Ленчей по всей квартире, подбирая ее платья, колготки, лифчики… Он называл себя Золушкой. Ленча его Илиюшкой. Однокурсники в институте напрочь забыли его фамилию и теперь за глаза и в глаза называли Ленин. Илья Ленин. По принадлежности. А еще дедушка Ленин. Особенно на тех вечеринках, куда Илья приходил с Ленчей. И смеялись в курилке над его великовозрастной подругой. «Мамочкой». «Бабушкой».

– Не вам с ней спать, – огрызался Илья,

и круглые синие желваки проступали на скулах.

– «И Ленин такой молодой, и юный октябрь впереди», – пели студенты старую песню своих отцов и дедов, непонятно как сохранившуюся в памяти молодого поколения.

Но сама Ленча эту песню помнила хорошо. И смысл ее был ей предельно понятен. И от этого еще больше хотелось окружить Илию заботой, вниманием, задарить дорогими подарками и избаловать карманными деньгами.

Нет, она не боролась за владение своим кипарисом с глупыми худыми малолетками. Разве они могли составить ей конкуренцию? Она боролась со стереотипами. Они были куда грознее длинноногих плоскогрудых девиц. Штампы восприятия заставляли молодых самцов бросаться на юных дурочек и смущаться зрелых, умудренных опытом женщин. Хотя с точки зрения банальной физиологии гиперсексуальные двадцатилетние мальчики очень подходят женщинам от тридцати до сорока лет. Эти особи друг другу, как говорится, – то, что доктор прописал. Потому как женская сексуальность только годам к тридцати и раскрывается. А ровесники-мужчины в это время с головой уходят в бизнес или завоевывают диван. И вот тут страстные, раскрепощенные, ухоженные дамы могут не только зажечь ночь, но и провести курс глубокого погружения в предмет любви для неопытного, но жаждущего и готового к экспериментам юноши.

– К хорошему привыкают быстро, – улыбался Илья, понимая, что ему дозволено все – сверху, снизу, на боку, на столе, на кухне, за мытьем посуды, в туалете элитарного ресторана, на кровати в салоне мебели «Tina Vlati», в красной Ленчиной «ауди»…

– А к плохому – крепче, – добавляла Ленча, затягиваясь марихуаной.

Ленча пополнела. Она продолжала руководить в своем авторитарном стиле – и на работе, и дома. А вот высыпаться стала гораздо лучше после регулярного секса. Илия сильно похудел. В его глазах появился лихорадочный блеск, но не от секса и алкоголя, а от постоянной тревоги, от груза ответственности, внезапно свалившегося на его плечи. Он постоянно боялся что-то не успеть, не сделать или сделать, но не то сделать, то, но не так… Ленча ругала так же яростно, как и прощала после. Жила, как на вулкане.

* * *

– Любовь надо пережить, как пожар! – любила повторять Ленка в компании своих подруг.

Эта фраза истрепалась до невозможности, стала обыденностью и перестала цеплять, пока однажды ночью, засидевшись за квартальным отчетом перед ноутом, подаренным Илюхе, Ленча для разгрузки не решила зайти vkontakte.ru. Но на свою страничку она не попала. Автоматически загрузилась Илюшкина. Ленка боролась с собой не больше минуты. Любопытство взяло верх: она решила почитать его переписку с барышнями…

Читала, плакала, выделяла куски, распечатывала.

Потом вытащила из шкафа Илюхину одежду, свалила ее в ванную, облила абсентом и подожгла.

Илья проснулся, когда среди ночи в квартире сработала пожарная сигнализация. Илюха заматерился, включил воду и потушил костер любви, так и не поняв,

что произошло.

Ленча стала совать ему в лицо распечатки.

– Что это? Объясни мне, что это?

– Вирт, – просмотрев, спокойно ответил Илия. – Просто вирт. А ты что думала?

Илюха даже не стал выяснять, какого черта Ленча шпионит, шастает по его страницам и требует объяснений. Он просто обнял ее, совершенно по-взрослому, и сказал:

– Успокойся, девочка… Ну хочешь, заведи себе пару-тройку виртуальных романов. Они ничего не значат. Это просто треп.

– У меня нет ни копейки свободного времени на твой поганый вирт. Я зарабатываю деньги, а ты разводишь баб… – горячилась Ленча.

– Прости. Я не знал, что это может обидеть тебя. Больше не буду, – Илия заглядывал Ленче в глаза, как маленький нашкодивший мальчик, и искал в них прощения.

Прощение было найдено, подписано смазкой и спермой на белых простынях. Но после отношения дали трещину. Появилась надосказанность, излишняя осторожность.

Теперь Илия, работая на своем собственном ноуте, стал шифроваться, как личный враг президента: он удалял все пароли из браузера, не сохранял переписку в чатах и даже поставил пароли на вордовские документы.

Ленча периодически тыкалась в Илюхин ноут, но все интересующие ее двери были предусмотрительно закрыты на ключ. Ленча сходила с ума: подслушивала телефонные разговоры Ильи, читала его эсэмэски. Подозрительного было много. Но схватить за руку Илью она никак не могла. А на любые претензии он недоуменно пожимал плечами:

– Где ваши доказательства, мадам? Вы стали слишком ревнивы…

– Просто я люблю тебя, дурак.

– А я тебя, моя хозяйка…

* * *

Вскоре Элен бросила шпионить, поскольку стала готовиться к ежегодной московской проверке.

Через месяц в Новосиб приехала Алла Сорокина, чтобы проинспектировать работу западносибирского филиала. Пять дней гонки за лидером, придирки к работе Мишкиной. Элен даже не понимала, откуда столько въедливости, столько желчи… А потом на банкете по случаю завершения проверки вдруг увидела: Алле тоже приглянулся смазливый Илья…

Тест на легкость однажды уже был пройден Ильей. Успешно.

Вот и сегодня он спешно собирал вещи в чемодан, пока на улице в такси его ждала Алла. Ленча нервно курила.

– Ей же тридцать пять лет! Ты с ума сошел?

– На себя посмотри!

– Ноутбук не отдам, – Элен вцепилась в него.

– Это же подарок, – удивился Илья. – Он мой.

– Мой. Подарок. Хочу дарю – хочу забираю. Пошел вон, щенок!

Илья хлопнул дверью. Ставки были высоки: его ждала Москва.

* * *

На следующий день сисадмин по просьбе Элен взломал пароли всех папок. Элен нашла дневник Ильи, читала и ревела. В голос. Он изменял ей в ее же рабочем кабинете, когда она была в командировках, на ее постели в ее собственной квартире, когда она была на работе. Он тратил ее деньги на молоденьких шлюшек-студенток и ее же собственных сотрудниц, подчиненных…

Кроме чувства унижения и обиды было еще и удивление: как же его на все это хватало? Это же не меньше четырех раз в день получалось!.. Два раза с ней. И как минимум два раза с другими… А ведь еще были учеба, фотодело, работа, НЛП-практика, гештальт-интенсив, уборка квартиры, стирка, приготовление завтраков-обедов-ужинов…