Любовь кончается в полночь
Шрифт:
– Не обижайтесь, – сказала я примирительно.
Крепыш только рукой махнул. Достал новую сигарету, закурил. Мы постояли еще некоторое время, поговорили и окончательно помирились с Федором Ивановичем. Милиции все не было.
– А ведь уже десять, – сказал Родион. – Надо бы ехать, а то к одиннадцати можем не успеть.
Федор засуетился:
– Вот что, вы поезжайте, а я останусь, дождусь ментов. Надо же им могилу показать! Покажу и приеду автобусом. А то на поминки опоздаете, а поминки – святое дело.
– Хорошо, хорошо…
Мы
– Родион, не говорите пока никому о том, что случилось, – попросила я.
– Почему?
– Ну… так надо. Я хочу кое-что проверить.
– Но моя жена знает, я же говорил с вами по телефону, она все слышала…
– Пожалуйста, позвоните ей и попросите ее не распространяться… мол, пока не выяснено, та ли эта могила… и вообще, все не так, как сообщил его брат. Одним словом, пусть она никому ничего не говорит. А дома потом все ей объясните.
Родион достал свой сотовый и позвонил Ирине.
Кафе, где родственники Виктора заказали поминки, было рассчитано человек на сорок. Когда мы с Родионом вошли туда, большая часть приглашенных уже сидели за столами, поставленными буквой «П». На часах было ровно одиннадцать. Официанты разносили на подносах полные тарелки и расставляли их перед гостями. Родион окинул зал взглядом и, взяв меня за локоть, повел к группе людей, которая сидела несколько особняком и которую можно было назвать «друзья» покойного. Здесь были Иван, Роман, их жены и Ирина. От остальных приглашенных их отделяло несколько свободных мест. Мы подошли, поздоровались со всеми, сели, и я оказалась между Ириной и Родионом. Он представил меня Людмиле и Юле. Я съела ложку кутьи, как полагалось, потом все подняли рюмки с водкой, и Родион сказал:
– Давайте помянем нашего безвременно ушедшего друга, хорошего товарища, прекрасного врача, порядочного человека. Вечная ему память!
– Вечная память!
– Царство ему небесное!
– Царство ему… – Все выпили. Стали закусывать.
Родион только подержал рюмку в руке, но пить не стал, поскольку был за рулем. Я сделала глоток водки. Официантка поставила передо мной тарелку с картофельным пюре и мясом. Я взяла из селедочницы кусочек селедки.
– Что там, на кладбище? – спросила меня Ирина тихо.
Я рассказала в двух словах, что все оказалось не так страшно, как показалось Федору: дохлая собака просто валялась рядом, а венки упали от ветра…
Ирина посмотрела на меня удивленными глазами:
– Надо же! А Зинаида, жена Федора, такая расстроенная, она что-то рассказывает родственникам, я слышала краем уха…
– Только вы пока никому ничего не говорите, хорошо? – попросила я. – А то пойдут ненужные разговоры…
– Ладно, но…
– Ирина, где Зинаида? Покажите ее мне, пожалуйста.
– Вон, в черном платье, с косынкой на голове, крашеная блондинка, видите?
– Да. А рядом с ней кто?
– Справа от нее – ее дети, сын
Я старалась рассмотреть кого-нибудь из коллег Виктора. В это время Иван налил всем в рюмки водку и поднял свою:
– Друзья, помянем Виктора! Мы потеряли не только хорошего товарища. В прошлом году Виктор делал операцию моей сестре, вы знаете. Он спас ее – с нее был снят страшный диагноз. А ее спаситель лежит в сырой земле… Вечная память тебе, доктор Чайников!
– Вечная память!
– Земля ему пухом!
– Царство ему небесное!
Все опять выпили. Закусили. Говорили тихо. Вспоминали Виктора, как он охотно давал в долг и как гостеприимно встречал друзей на своей даче.
– Ребята, а давайте как-нибудь съездим к нему на дачу, помянем его там, – предложил Роман. – И в этот раз – с женами, я думаю, он на нас не обидится.
Всем это предложение понравилось. Заговорили о том, когда это удобно будет сделать и согласятся ли родственники покойного, ведь эта дача теперь принадлежит им. Родион обещал договориться с Федором.
– А как ты с ним договоришься? – спросила Ирина.
– Очень просто: поставлю ему пузырек, – сказал ее муж.
Ирина улыбнулась.
– Родион, у меня к вам вопрос, – сказала я тихо Родиону. Он приблизил ко мне ухо, продолжая жевать. – Когда вы были на даче второго, вы видели, как Иван отдавал деньги Виктору?
– Какие деньги?
– Которые он был ему должен, только не все. Десять тысяч.
– Нет, не видел.
– Когда вы брали свечу из буфета, там денег не было?
– Нет. А что?
– Ничего, все нормально. Вы еще не отдали ключи Федору?
– Пока нет.
– Мы можем съездить на дачу? Хотите, все вместе, с вашей женой?
– Мне сейчас некогда, я обещал к часу быть в клинике. А Ирина делает заготовки на зиму.
– Понятно. Но как мне быть? Мне надо проверить, действительно ли Иван отдал деньги Виктору, как он утверждает.
– Поезжайте одна, Татьяна, я дам вам ключ. Где находится дача, вы знаете.
– Родион, я не могу поехать одна, мне нужен свидетель! Если я не найду денег, я не смогу доказать, что их там не было. Вдруг кто-то решит, что я присвоила их?
– Тогда поезжайте вдвоем с Ириной.
– А она сможет?
– Спросите у нее.
Я повернулась к Ирине. Она, кажется, обрадовалась этому:
– О чем вы шептались с моим мужем?
– Ирина, хорошо бы нам съездить на дачу к Виктору.
– Зачем?
– Мне надо проверить одну вещь. Вы можете меня сопровождать?
– Не знаю даже, я хотела огурцы консервировать…
– Ирина, поверьте, это очень важно! Это будет расценено мной как помощь следствию.
Она улыбнулась: