Любовь кончается в полночь
Шрифт:
– Все ваши бутылки мы проверили, можете их забрать и сдать в пункт приема стеклопосуды. Больших денег за них, конечно, не дадут… В общем, Татьяна, спешу вас обрадовать: ничего в них нет. Вода чистая, минеральная, в других бутылках остатки водки, одна – из-под коньяка. Все качественное, и отравиться этим просто невозможно. Это раз. Далее. Шашлык! Превосходный был шашлык, скажу я вам! Жалко, меня не пригласили, я бы позаботился о том, чтобы от такого мяса ничего не осталось. Так, теперь грибы. А вот здесь картина очень интересная. Большая часть грибов – ядовитые. Пресловутые бледные поганки! Кто
– Двое ели.
– Так, ну, один из них побывал нашим клиентом. А кто второй?
– Его друг, тоже врач, хирург, некто Иван Белобородов.
– И он говорит, что ел эти грибы вместе с Чайниковым?
– Не просто говорит: это видели два свидетеля.
– В таком случае, Татьяна, они все трое врут! Не мог он есть из этой сковороды! Иначе лежал бы здесь, у нас, рядом с Чайниковым.
– Борис Ефимович, ваш друг, Родион Шелестов, видел собственными глазами, как Чайников и Белобородов ели грибы. Он не может врать. Да и Иван тоже не может, он и сам ел, он…
– Татьяна, большая часть грибов в вашем образце – страшно ядовитые. Не могли мужики есть с этой сковороды! Поверьте мне, я не первый год тут работаю.
– Значит, это загадка, которую мне предстоит разгадать…
– И это еще не все. Помните, я говорил вам, что в желудке покойного Виктора грибов обнаружено не было?
– Да, помню. А куда же они делись?
– Переварились и ушли в кишечник.
– Друзья Виктора говорят, что грибы они ели в двенадцать часов дня.
– Все правильно, через несколько часов грибы переварились и ушли из желудка. А потом они ели, и, очевидно, достаточно поздно, уже шашлык и салат. Что я и обнаружил. И здесь возникает большой вопрос: как так получилось, что ядовитые грибы переварились в желудке, перешли в кишечник, и человек ничего не почувствовал, а умер внезапно, под утро? И еще вопрос: как могло получиться, что второй, который тоже ел грибы, остался жив и не почувствовал признаков отравления?
– Да, это загадка! И как вы можете это объяснить?
– Да никак. Такого просто быть не может! Либо второй приятель грибы все-таки не ел, либо… Что-то здесь не то… И вообще, у Чайникова в крови оказалась такая концентрация фаллоидина, как будто он съел не несколько грибочков, а по крайней мере полведра! И тогда он должен был корчиться от боли, у него возникло бы сильнейшее желудочно-кишечное расстройство… В общем, умирать он должен был страшно, а умер – очень странно. Если верить Родиону, он просто тихо отошел во сне. Как хотите, но такого быть не может! Нонсенс!
– Борис Ефимович! Получается, что яд в организме фактически есть, а вещественных признаков присутствия его в организме нет. Так?
– Да. Очень, очень странная смерть! Честно говоря, я такое вижу впервые. Человек съел почти полведра страшно ядовитых грибов, а умер, как девяностолетний старик! Да и потом, Родион говорил, что Виктор был знатоком грибов. А в вашем образце большая часть – поганки. Такое ощущение, что покойник наш не просто не разбирался в грибах, а специально нарвал одних поганок, собираясь отравить себя и своих друзей! В общем, темная история. Так что Родион, похоже, не зря вас нанял, а я был не прав. Здесь есть в чем покопаться.
– Ясно… Мог ли тот, второй, допустим, принять
– Нет. Противоядие от грибов, конечно, существует, но его дают только после того, как человеку промоют желудок, и то, в виде инъекций.
– Но ведь он врач. Он мог сделать себе укол, а потом начать есть эти поганки. В таком случае этот ваш яд…
– Фаллоидин.
– …Мог на него не подействовать?
– Хм, интересный вопрос! Нет, яд бы все равно подействовал, но слабее.
– То есть теоретически такое возможно?
– Теоретически – да… Но этот вариант не прокатывает: это очень опасный эксперимент! Вряд ли кто-то в здравом уме решится на такое…
– Как бы вы сами поступили, если бы вам до зарезу было необходимо скушать эту отраву, но при этом не умереть?
– Хм, надо подумать. Ну… Я бы действительно сделал себе укол антидота, потом поел бы этих поганок, а потом выпил бы побольше воды, сбегал, пардон, в сортир и сунул два пальца в рот. Говоря по-нашему, сделал бы себе экстренное промывание желудка. Вот в этом случае у меня оказались бы большие шансы не только остаться в живых, но и избежать неприятных ощущений. Вот так, красавица!
– Ну, вот видите, Борис Ефимович, значит, есть все-таки способ поесть поганок и не отравиться! Спасибо.
– Только не вздумайте применять этот способ в жизни! Рисковать все-таки не стоит.
– Этот яд, фаллоидин, только в бледных поганках бывает? А в других грибах – другие яды?
– Конечно, именно так мы и различаем, чем именно отравился человек. Напрмер, в мухоморах яд совершенно другой – мускарин. А еще есть очень ядовитые грибы – строчки, яд, содержащийся в них, называется гельвелловая кислота. Но все эти яды схожи в том, что все они – алколоиды: сложные органические соединения, содержащие углерод, водород и азот. Их соли хорошо растворяются в воде и быстро всасываются в желудочно-кишечный тракт. А вот этиловый спирт, в простонародье – водка, наоборот, резко замедляет всасывание яда в кровь. Но не предотвращает его. Я, надеюсь, понятно говорю?
– Да, конечно. Спасибо вам и за анализы, и за разъяснения.
– Ну, анализы еще не все готовы. Скоро нам Любочка скажет, чем пропитана земля с кладбща. Кстати, что там случилось?
Я коротко рассказала доктору о варварском надругательстве над могилой.
– Скажите, что творится в этом мире! Вот так и бывает: лечил, лечил доктор больных – и вот вам, пожалуйста! Воистину: благодарность человеческая не знает предела!
Тут к нам заглянула Любочка:
– Борис Ефимович, результаты готовы. – И она положила перед патологоанатомом лист бумаги, на котором было что-то написано, какие-то формулы и непонятные для меня термины.
– Так, и что это за кровавое побоище на кладбище?.. О! Татьяна, я вас поздравляю! Кровь на земле с могилы – это вовсе не кровь!
– Что вы говорите? А что же это?!
– Вы будете смеяться, но это… ха-ха… кетчуп! Томатный кетчуп. А крови не обнаружено.
– Это точно?! – Я во все глаза смотрела на формулы на листке Бориса Ефимовича, словно что-то в них понимала.
– Любочка наша никогда не ошибается. Кандидат химических наук! Вот так-то!
– Да-а… Ну, спасибо, Борис Ефимович!