Любовь кончается в полночь
Шрифт:
– Хранятся. И что? Предлагаешь мне сжечь архив?
– Наоборот! Проникнуть в него! Вернее, помочь мне проникнуть туда. Я должна кое-что там почитать…
– Татьяна, вообще-то в мои планы не входило оказаться срочно уволенным из клиники, – заметил он.
– Хорошо, тебе самому не придется туда забираться, но ты поможешь мне сделать это.
– Интересно, каким образом? Мне убрать охранника и выкрасть ключи у… А ведь я даже не знаю, у кого ключи есть от архива! – воскликнул Игорь.
– Охрану я беру на себя, это не проблема.
– Охрану ты берешь на себя?! Ты видела того амбала, который стоит при входе? Ты хочешь сказать, что ты его… Как это?.. Нейтрализуешь? Или что ты с ним сделаешь?
– Это не твоя головная боль. Не бойся, он останется жив.
– Да я как раз не за него боюсь!
– За меня? Конечно, это мне очень приятно, но напрасно: со мной ничего не случится. Не с такими разбиралась…
– Ну, ты авантюристка! – Игорь посмотрел на меня не то с восхищением, не то пытаясь утаить свое заветное желание – сбежать из кафе, и побыстрее.
– Игорек, милый, ну, пожалуйста, узнай, где находятся ключи от архива! И еще: завтра я приду к тебе на прием, ты найдешь у меня какую-нибудь болячку, мне все равно, какую, хоть беременность сроком в десять недель, и положишь меня в клинику на сохранение…
– У нас на сохранение не кладут.
– Тогда пусть это будет угроза выкидыша или что-нибудь еще. Мне надо остаться у вас в клинике на ночь! – заявила я.
– На ночь ты можешь остаться у меня дома…
– Игорек, это – потом. Мне надо закончить расследование! Я человек обязательный: если уж взялась за дело, то доведу его до конца. Мне и самой уже интересно: кто же кокнул вашего Чайникова? Хотя я уже могу сказать, что это – женщина…
– Откуда ты знаешь?
– Почерк. Травят обычно женщины. Хотя бывают и исключения. Но здесь – девяносто девять процентов за то, что убийца – женщина.
– А если все-таки – тот… один процент?
– Я надеюсь, ты не себя имеешь в виду?
– А я похож на убийцу? – Игорь, похоже, обиделся.
– Никто не похож, пока его за одно место не взяли… Ну, ладно. Значит, так! Узнаешь, где хранятся ключи, а я завтра с утра приду к тебе на прием. Тапочки свои брать?
– Татьяна, как я тебя положу? Ты уже была в клинике, тебя многие видели, знают в лицо… – Он растерялся.
– Не беспокойся, Игорь, все будет о’кей! А сейчас – извини, но мне пора.
– Тапочки не бери, у нас – свои, одноразовые! – успел крикнуть Игорь мне вслед убитым голосом.
Я села в машину и позвонила Родиону. Оказалось, он только что пришел домой и собирался поужинать.
– Родион, пригласите к себе, пожалуйста, Ивана. А я через час подъеду, вы как раз успеете покушать, – сказала я.
– Татьяна, может, и вы с нами поужинаете?.. Ирина такую овощную икру приготовила и еще курицу…
– Нет, спасибо, я только что встала из-за стола.
Я заехала домой, приняла душ и выпила кофейку. Переоделась и отправилась к Родиону. По дороге я размышляла, правильно ли делаю, что собираюсь сообщить Ивану такие сведения о его сестре? Ведь все равно уже ничего не исправить. Нет, все-таки это будет правильно. Человек должен знать правду. А уж как с этой правдой поступать – пусть решает сам.
Дверь мне открыл Родион:
– Добрый вечер, Татьяна!
– Здравствуйте еще раз.
Мы прошли в кухню. Иван с Ириной пили чай. Я поздоровалась с ними, села за стол.
– Татьяна, вы чай будете? – спросила Ирина.
– Да, с удовольствием.
Ирина налила мне чай и поставила на стол варенье в вазочке. Она была немного бледна, но уже почти оправилась от нашего недавнего разговора. Родион тоже сел к столу, Ирина и ему налила чай. Все выжидательно смотрели на меня. Конечно, мне очень не хотелось огорчать их неприятными известиями, но деваться было некуда.
– Иван Матвеевич, вы говорили, что фамилия вашей сестры – Четвергова?
– Да.
– В прошлом году, весной, ей был поставлен диагноз: рак матки, так?
– Да, а к чему все это?
– Кто поставил ей такой диагноз?
– В поликлинике по месту жительства. Вернее, она проверилась там, и ей сказали, что хорошо бы лечь в больницу, на обследование, так как диагноз вызвал сомнение у врача.
– И тогда вы повезли ее к Виктору, в клинику?
– Да.
– Это он поставил ей такой диагноз?
– Да. Почему вы задаете эти вопросы? – Он заволновался.
– Иван Матвеевич, пожалуйста, ответьте мне. Итак, диагноз поставил Чайников, и он же сделал ей операцию? Правильно?
– Да.
– А после операции признаков рака больше не обнаруживали?
– Нет. И чувствует она себя хорошо. Я всегда знал, что Чайник – хороший хирург…
– Ну, еще бы! А сколько он взял с вас, денег, я имею в виду?
Иван замялся:
– Это имеет какое-то значение?
– Имеет, – сказала я.
Иван растерянно посмотрел на Родиона:
– Шеля, ты можешь мне объяснить, что это за допрос…
– Борода, не суетись, сейчас Татьяна, думаю, все нам объяснит. Правда, Татьяна?
– Правда, Родион. Конечно, вряд ли вам понравится то, что я скажу. Дело в том, что у вашей сестры, Иван Матвеевич, не было никакого рака… – Я вздохнула.
– Как?! Этого не может быть! Чайник сказал… – Он вскочил со стула.
– А вот что мне сказала медсестра вашего Чайникова: что она ассистировала ему во время операции и хотя она не врач, но, как опытная операционная медсестра, знает, как выглядят органы, пораженные раком. Так вот, у пациентки Четверговой рака не было и в помине! Она была здорова! Ну, разве что у нее имел место небольшой воспалительный процесс…