Любовь, которую ты отдаешь
Шрифт:
Пресса проявила удивительную терпимость и демократичность, посчитав, что популярность «Битлз» сама по себе слишком красивая легенда, чтобы ее марать. Такая философия ограждала группу от скандалов в течение многих лет.
Было решено, что Джон заберет с собой в Лондон Синтию и ребенка. Первыми, с кем Синтия познакомилась в Лондоне, были официальный репортер «Битлз» Боб Фриман и его жена. Фриман поставлял фотографии битлов для ежемесячного журнала клуба поклонников «Битлз», тираж которого превышал 100 000 экземпляров. Синтия узнала, что в доме Фриманов освободилась квартира, и попросила Джона снять ее. Но она перестала радоваться переезду в Лондон, как только взглянула на новую квартиру, находившуюся на последнем этаже шестиэтажного дома без лифта. Мрачная квартира располагалась в старинном здании, напротив большой студенческой
2
Лондонский городской аэровокзал авиакомпании «Бритиш эруэйз».
Через несколько недель поклонники Джона узнали этот адрес и стали осаждать дом, особенно девушки, проживавшие в студенческой гостинице. Ежедневно Синтия сталкивалась с ними на ступеньках и с неизменным негодованием смотрела на окна гостиницы, из которых свешивались плакаты, приветствующие приход ее мужа домой или провожающие его по утрам из дома. Она стала избегать фанатов и осталась совсем одна в большом городе. Однажды вечером, вскоре после их переезда, в один из тех вечеров, когда Джон, как это бывало, часто находился на гастролях, загорелось здание аэровокзала. Синтия стояла у окна с Джулианом на руках и смотрела, как крыши домов вокруг охватывают языки пламени. И она, и ребенок истерически кричали. Все шло не так, как загадывала Синтия, но по крайней мере больше ей не надо было прятаться…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
«Америка у наших ног! Что может быть важнее этого?»
Сила взрыва популярности «Битлз» в Америке чуть не сбила их с ног. «Я хочу держать твою руку» вышла 26 декабря, а 18 января попала в каталог «Билборд» под номером 45. Это заставило работников «Капитол Рекордз» насторожиться и обратить на нее внимание, хотя они решили, что небольшой клип в шоу Джека Пара не вызвал большого интереса. Тем не менее через неделю «Я хочу держать твою руку» оказалась на третьем месте в таблице, а еще через неделю перепрыгнула на первое.
7 февраля 1964 года рано утром битлы и Бриан Эпштейн выехали в Америку для участия в шоу Эда Сулливана и в концерте по случаю государственного праздника — дня рождения Линкольна. Их сопровождали недавно нанятый представитель прессы Тони Бэрроу, который писал колонку «Диск» в ливер–пульском «Эхо», Нил Аспинол, Дезо Хоффман, официальный фотограф, телохранитель группы на время гастролей Мэл Эванс и — что было весьма неожиданно — миссис Джон Леннон.
В шляпке, напоминающей гриб, длинном жакете и темной мини–юбке ее, как важного гостя, усадили в аэропорту Хитроу вместе с битлами. Последняя пресс–конференция была устроена для того, чтобы попрощаться с национальными героями, и Син–тия с чувством собственного достоинства вошла в переполненную аудиторию, в то время как Джон занял место рядом с ребятами. Битлы четко отработали забавный школярский стиль диалога и прелестного подтрунивания — так они общались с репортерами на пресс–конференциях. Но как только началась пресс–конференция, оператор неожиданно позвал: «Подойдите сюда, Синтия, милая, давайте–ка поговорим с вами одной. Садитесь к свету».
Синтия похолодела. Она была уверена, что Бриан и Джон не хотели, чтобы она выходила, и близоруко вперилась взглядом туда, где находился Джон.
«Послушай, Джон, ты не возражаешь, если мы сделаем пару снимков твоей жены?» — спросил другой фоторепортер. «А может быть, мы вас с Синтией вместе сфотографируем?»
Гомон журналистов и фоторепортеров продолжался до тех пор, пока Джон, пожав плечами, не направился к Синтии. Они сели рядом, а фоторепортеры защелкали вспышками фотоаппаратов. Это был первый случай, когда их фотографировали вместе как мужа и жену. Наконец–то она вышла из тени в свет прожекторов вместе с Джоном.
Все девять часов полета Мэл Эванс и Нил Аспинол занимались тем, что переносили автографы битлов на тысячи фотографий, которые они намеревались раздать фанатам в аэропорту. Мэл и Нил научились
К тому времени, как самолет приземлился в Нью–Йорке и ребят подвезли к зданию аэровокзала, перед ними предстало зрелище весьма необычное. Здание международного аэропорта было запружено фанатами, напоминающими пчелиный рой; они вопили, размахивая плакатами, свешивались с площадки для наблюдения, пачками облепляли все стекла, стоя друг на друге пирамидой по пять человек.
Полицейские провели битлов в здание аэровокзала к таможне. Хотя им и не пришлось стоять в очереди, бесстрастные нью–йоркские таможенники тщательно проверили багаж каждого. Снаружи их поджидали более 200 американских журналистов и съемочная группа, которая должна была снять документальный фильм для английского телевидения, фиксируя каждый их шаг. В отличие от прессы Флит–стрит, где было лишь обожание с той поры, как их заметили, американская пресса всячески подкалывала «Битлз». Над неожиданным потоком пластинок «Капитол Рекордз», а также сомнительным качеством песенок типа «Я хочу держать твою руку» всячески насмехались. В лучшем случае нью–йоркская пресса считала «Битлз» прихотью, которая быстро пройдет, и, если ребятам удавалось повалять дурака на пресс–конференциях, они не упускали такой возможности.
Конференция началась с того, что битлы заняли места за столом, перед каждым был установлен микрофон. Бриан откинулся назад, нервно поглаживая подбородок. Поскольку в комнате не сразу наступила тишина, необходимая для того, чтобы начать конференцию, Леннон сам оповестил об открытии процедуры протяжным громким криком: «Шакаарап!»
«Вам нравится, как вас здесь встречают?» — спросил репортер.
«Так ведь это же Америка, — заметил Ринго, осматриваясь. — Похоже, что здесь все не в своем уме».
«А вы не собираетесь подстричься?»
«А мы уже это сделали вчера», — бодро ответил Джон.
«Вы конфликтуете со старшим поколением?»
«Это грязная ложь».
«Как вы расцениваете кампанию, развернутую в Детройте, по уничтожению «Битлз»?»
«Мы проводим кампанию в нашем родном городе по уничтожению Детройта», — произнес Пол.
«Чем вы занимаетесь в своих номерах в промежутках между концертами?»
«Катаемся на коньках».
«Вы, ребята, собираетесь захватить что–нибудь с собой?»
«Центр Рокфеллера».
Теперь уже пресса с удовольствием развлекалась.
«Как вы относитесь к Бетховену?»
«Я его очень люблю, — ответил Ринго, — особенно его стихи».
«В вашей семье кто–нибудь занимался шоу–бизнесом?» — спросили Джона.
Джон тонко улыбнулся: «Ну, папа часто говорил маме, что она большая актриса».
Когда стало очевидно, что ребята очаровали большинство скептически настроенных журналистов, Бриан закрыл конференцию, и битлов проводили из зала к ожидающей колонне лимузинов. Их сопровождали четыре нью–йоркских полицейских машины и два мотоцикла. Сирены гудели всю дорогу до отеля «Плаза», где были забронированы номера для «Битлз». Полиция забаррикадировала Пятую авеню, сдерживая поток фанатов, запрудивших «Гранд Плаза» и рвущихся в отель. Все службы отеля нарушили свой привычный режим, включая дежурного, которому беспрерывно звонили. Охрану пришлось вдвое усилить, а гостей, обедавших в изысканном ресторане Палли Корт, попросили освободить места для битлов и их свиты.