Любовь красного цвета
Шрифт:
Стар сел рядом с ней, и Майна посмотрела в его лицо. Она была поражена тем, что из всех собравшихся здесь людей Стар выделил именно ее и, более того, намеревается, похоже, остаться здесь с ней.
– У тебя на щеке – ястреб. – Он легко прикоснулся к лицу девушки кончиками пальцев. – А ресницы – золотые. Ты просто красавица, Майна.
Майна не сводила с него глаз. Еще никогда и никто – даже родители – не говорил ей ничего подобного.
– Нет, – сказала она. – Вот Касс действительно красивая, а я – нет. Посмотри. – Она подняла голову, чтобы свет костра
– Кассандра – самая обычная девушка. Таких Кассандр – тысячи. А мне нравятся твоя кожа, и твои веснушки, и твои волосы, Майна. В свете костра они горят и кажутся золотыми.
Майна продолжала смотреть на него не отрываясь, вслушивалась в звуки его голоса, пытаясь определить проскальзывавший в нем акцент – не английский, не американский, не немецкий и не французский. Он, кажется, был присущ только ему одному.
– Ты боишься? – неожиданно спросил он, взглянув ей в глаза. – Мне кажется, нет. Если бы ты боялась, я бы это почувствовал.
– Нет, я не боюсь. Я ощущаю… – Майна помедлила, пытаясь подобрать слова для того, чтобы описать чувства, которые испытывала. А с ней действительно происходило нечто необычное. – Я ощущаю покой. Мне кажется, будто передо мной открывается дверь, а за ней – мой дом.
Судя по всему, ответ ему понравился. Стар продолжал молча смотреть на нее еще несколько секунд, а затем откинулся на спину, сцепил руки под головой и стал смотреть в ночное небо. Майна тоже подняла голову. Там, в вышине, ярко светили звезды. Девушке показалось, что она узнала Большую Медведицу и Орион, Полярную звезду и Млечный Путь. Она подумала о том, где сейчас находится и чем занимается – наверное, танцует – Кассандра, но тут же забыла о ней.
Мимо них пробежала девочка. Провожая ее глазами, Майна еще раз обвела взглядом этот импровизированный лагерь. Она заметила, что что-то в нем изменилось. Девушка заметила, что к стоявшим здесь с самого начала рыдванам прибавились другие, совсем особенные машины. Это были новые, сияющие лаком дорогие автомобили. Открылись дверцы, и из них вышли вновь прибывшие – все до одного одетые с иголочки мужчины. Смеясь, шутливо переругиваясь и хлопая друг друга по спинам, они направились к амбару. Майна повернулась к Стару.
– Кто это?
– Городские. Приехали повеселиться, – скучным голосом ответил Стар. – Дураки, но платят хорошо.
– А сам-то ты кто?
– Никто. Я – сам по себе. Со всеми и ни с кем. Куда хочу – туда иду.
– И тебе не одиноко?
– Сейчас – нет. Потому что я нашел тебя, Майна. Я очень долго тебя искал.
Он приподнялся на локте, взглянул на нее блестящими глазами.
– Так тому и быть, – сказал Стар и снова откинулся на спину, уставившись в звездное небо. Рука его сжимала ладонь Майны. – Ложись рядом со мной, – велел он. – Представь, что мы – двое покойников в склепе. Лежи совершенно неподвижно и смотри на звезды.
Майна повиновалась. Небо теперь было ярко освещено, исчерчено алмазными полосами и быстро вертелось. Она видела бесконечные линии, свивавшиеся, вытягивавшиеся
– Тебе известно, чего ты хочешь от жизни, Майна? – спросил Стар.
– Нет, – ответила она. – Я даже не знаю, кто я.
– Я дам тебе то, что ты хочешь, и покажу, кто ты есть, – проговорил он, не шевелясь. – Возьми мою руку. Почувствуй силу.
И вновь Майна повиновалась. Они лежали рядом в молчании. Долгие часы, а может, века. Душа Майны словно освободилась от телесной оболочки и свободно парила в вышине. Она чувствует, как ее наполняет сила, исходящая от Стара. Даже его маленькая собачка, казалось, понимала, что в этот момент происходило нечто очень важное и таинственное. Она забеспокоилась, взвизгнула, лизнула руку Майны, а затем задрала свою острую мордочку к небу и завыла.
6
Шарлотта была вполне довольна тем, как прошел ужин – при свечах, за длинным кухонным столом. Тесто взошло прекрасно, и ливерный пирог удался на славу. Джини, правда, ела очень мало, но бедный одинокий Роуленд, у которого не было никого, кто бы ему готовил, требовал добавки аж два раза. Шарлотта была на седьмом небе от удовольствия.
В половине одиннадцатого, когда вся компания переместилась в гостиную, Шарлотта и Макс ненадолго остались на кухне вдвоем. Воздух был наполнен покоем и семейным уютом. Шарлотта варила кофе, Макс потягивал портвейн, который налил себе в бокал из только что открытой бутылки. Это был его любимый «Фонсека» 1969 года.
– Макс, надеюсь, ты не собираешься угощать им гостей? Это было бы неосмотрительно.
– Совершенно верно, но я все же рискну. Ты заметила за ужином, что наши гости испытывали дрожь от предвкушения этого момента.
– Дрожь я заметила, но испытывал ее ты один.
– Что ж, это сильнее меня.
– Макс! Раньше ты говорил совсем другое.
– Я знаю, дорогая. – Он поцеловал жену в шею. – Но это же всего лишь портвейн.
– Это не «всего лишь портвейн». Твое пойло – самая настоящая гремучая смесь.
– Прекрати называть его пойлом. Прошу проявлять уважение к благородному напитку.
– Роуленд, если ты ему этого нальешь, начнет болтать и не закроет рот до завтрашнего вечера.
– А мне нравится его слушать. И тебе – тоже.
– А как насчет Линдсей, а? – Шарлотта кинула на мужа подозрительный взгляд. – Ты думаешь, я не заметила, как ты нашептывал ей что-то на ухо – еще до того, как приехали соседи?
– Я не нашептывал. Я просто самым обычным образом рассказывал Линдсей кое-какие детали…
– Рассказывал про девиц Роуленда, не так ли? А ну-ка, посмотри мне в глаза, Макс!
– Ну, я про них лишь упомянул. Ей-то до этого какое дело! Тем более, что я говорил только правду и ничего, кроме правды. – Макс поднял бокал к свету и оценивающе поглядел на его содержимое. – Кстати, ты была совершенно права, говоря об извращенном мышлении женщины. Я понял это, как только рассказал обо всем Линдсей. У нее в глазах вспыхнул такой огонек…
– Зачем ты это делаешь, Макс? Ты ведь говорил…