Любовь крестоносца

фон Лоренц Александра

— Распорет коню брюхо, — мелькнула мысль в голове рыцаря, и он соскочил с коня, вставшего на дыбы.

— Ульрих! Лови! — услышал он голос Бруно и, повернувшись, увидел летящую к нему прямо в руки деревянную рогатину с окованными медью наконечниками и цепью между ними.

Левой рукой рыцарь ловко ухватил древко рогатины, и воткнул ее нижний конец в основание пня, направив острые концы в сторону несущегося на него зверя. Уже через секунду острые медные концы рогатины с хрустом пронзили щетинистую шкуру вепря и, ломая кости, глубоко вошли в его плоть. Толстое древко рогатины изогнулось и с хрустом треснуло пополам. Погибающее животное в последнем прыжке с ревом поднялось во весь рост перед Ульрихом.

Острые желтые клыки мелькнули перед его лицом. Но блеснул стальной клинок длинного меча, и голова кабана покатилась на землю. Кровь брызнула фонтаном, заливая лицо, одежду немца и землю, поросшую молодой зеленой травой. Лошадь Бруно резко затормозила, и Ульрих увидел веселое вспотевшее лицо франка, засовывающего меч в ножны.

— А ты смеялся, что я беру на охоту боевой меч!

— Этот кабан — настоящий воин, — с уважением проговорил запыхавшийся Ульрих и толкнул ногой отрубленную голову зверя.

Тем временем Радмила вместе с другими дамами неспешно ехала по прохладному лесу. Где-то издалека доносилось гиканье всадников, слышался лай собак. Временами в эти звуки врывался резкий голос медной трубы. И вновь слышался далекий топот копыт и взвизги борзых. За дамами следовала группа оруженосцев и слуг. Хотя они и жаждали присоединиться к охоте, но вынуждены были следить за женской кавалькадой. Отто, оруженосец Ульриха, откровенно наслаждался неторопливой прогулкой в лесу. После полудня всех ожидало вкусное жаркое из зажаренного на вертеле кабана, обильно сдобренное пряностями и кислым бургундским вином. Эти приятные мысли текли у него в голове весенним ручейком, он и не заметил, как жена его сеньора немного задержалась позади всей компании. Она увидела цветущий ландыш под березкой, совсем как на родине. Придержав кобылу, Радмила хотела спешиться, чтобы сорвать прелестный благоухающий цветок. Это не заняло бы много времени, она ведь отчетливо слышала негромкие разговоры остальных дам. Незаметно для нее сзади подъехал один мужчина, из сопровождающих женщин слуг, и вдруг Голуба взвилась на дыбы, заржала и понеслась по лесу. Радмила едва успевала прикрывать лицо от хлещущих, мокрых от росы веток и, натянув поводья, пыталась остановить кобылу. Но та бешено неслась, перепрыгивая через попадающиеся на пути канавы и стволы. Сзади слышался топот копыт тяжелого коня. Голуба выскочила на широкую просеку и понеслась по узкой тропинке, пробитой посередине. Впереди Радмила увидела незнакомых людей. Всадники стояли группкой и поглядывали на нее. Радмила оглянулась — незнакомый чернобородый мужчина, вроде бы сокольничий графа Дорсета, пришпорив коня, уже почти догнал ее. Еще минута, и она ощутила дыхание его коня. Мужчина, ловко изогнувшись, выхватил что-то из упряжи Голубы и метнул в сторону. Девушка увидела волчий хвост, повисший на ветках.

— Так вот почему понесла Голуба! — поняла наездница.

Уже останавливаясь, Голуба поднесла ее к группе незнакомых мужчин.

— Миледи! — с ухмылкой поздоровался морщинистый всадник в ярко-зеленой, с пером шляпе и склонился в поклоне, насколько это было возможно сделать в седле. Радмила увидела оскал его желтых редких зубов, который должен был обозначать улыбку. Один из чужаков спешился и схватил ее лошадь под уздцы. Другие всадники перекрыли дорогу вставшей на дыбы кобыле. Человек в зеленой шляпе вытащил из седельной сумки сложенный сверток материи и, не спеша, развернул его. Радмила с ужасом увидела, что это был мешок.

— Прошу, миледи! — с издевкой сказал он и быстро накинул его на голову молодой женщины.

Прежде чем та успела опомниться, крепкие руки обхватили ее и засунули в мешок, крепко обвязав веревкой. Она ощутила, что ее кинули на круп другого коня и поскакали прямо через чащу. Ветви хлестали молодую женщину по

спине и бокам. Рядом слышалось возмущенное ржанье Голубы. Наверное, ее вели на поводу. Радмила напрягалась изо всех сил, стараясь понять, куда ее везут, и старалась запомнить дорогу. Но рельеф местности был незнаком ей. Конь то бежал густым лесом, то взбирался кручей, то шел по какому-то ручью — слышно было журчание воды.

Неизвестные всадники громко смеялись и хрипло переговаривались на английском языке. Хотя женщина и уже немного понимать язык, но быстрый, скомканный разговор похитителей разбирала с трудом. Только поняла одно слово — Тагель. Она вспомнила, что так назывался замок в соседнем графстве.

Радмила тщетно прислушивалась — звуков погони слышно не было. Похитители переговаривались спокойно, без страха быть настигнутыми рыцарями.

— Где же мужчины? — волновалась Радмила, — ну зачем они не разрешили женщинам сопровождать их!

Похоже, уже стемнело. Радмила почувствовала, что ее сняли с коня и, перекинув через плечо, понесли куда-то. Запахло сыростью. Звуки шагов гулко отдавались в каких-то сводах, потом послышалось, как плюхает вода под ногами ее похитителей. Потом ее понесли вверх по ступеням, скрипнула дверь, и она резко полетела на что-то мягкое.

— Поаккуратней, Орсо! Это все же леди! — раздался повелительный голос, и Радмилу стали развязывать.

Свет свечей и факелов поначалу ослепил ее. Она увидела лишь лицо графа Нориса. Его было не узнать. Такое учтивое на пиру, его аристократическое лицо оскалилось в хищной улыбке.

— С прибытием, прекрасная леди фон Эйнштайн! — темные глаза сладострастно блеснули.

— Вы ответите перед моим мужем за свою выходку! — гневно ответила Радмила, одергивая задравшееся платье.

— Вашему немцу не удастся наводить здесь свои порядки! — сказал Норис. — Здесь Дорсет, а не Бавария! Придется ему поискать себе другую жену. А вы, после того как вами попользуется мой друг Армель, пополните мою коллекцию. Вам понравится, — добавил он и многозначительно тронул себя за пах.

— А пока леди должна отдохнуть, — он повернулся к слугам.

— И привести себя в порядок, — уже Радмиле добавил он, жадно заглядывая в разорванный лиф.

Англия, графство Дорсет, 1243 год

Издали ночной лес выглядел как звездное небо. Сотни факелов мелькали между деревьями, вся округа наполнилась криками людей и лаем собак.

— Ищут русскую княжну, — сказала пожилая женщина своей подруге. — Ее лошадь понесла на охоте, и она пропала.

— Наш лес не такой уж и большой, — отвечала ее собеседница, — там ребенок, и то не заблудится…

— Говорят, ее похитили, ведь она очень красива!

— Это будет вернее, — согласилась вторая.

К рассвету Ульрих совсем устал.

Кажется, он сам прощупал каждый дюйм леса. Радмила пропала. Где она сейчас? Кто посмел поднять руку на его любовь? Где искать ее следы?

— Среди местных егерей, оказывается, есть хорошие следопыты, — сказал Гарет, — они нашли свежие следы…

Ульрих встрепенулся.

— Шесть коней прошло от большой просеки к ручью, — продолжил англичанин, — затем следы теряются.

— Мы пройдем весь ручей, вплоть до Ла Манша, но найдем то место, где они вышли, — воскликнул Ульрих.

— Двое слуг графа Нориса Осборна исчезли из сопровождения дам, — вмешался Георг.

— Да и сам граф как-то поспешно покинул пикник, — задумчиво добавил Бруно.

— Я не удивлюсь, если это его рук дело, — согласился Гарет, — уж больно он был внимателен к миледи на пиру. А он известный распутник. И все сходит ему с рук, поскольку он в большой чести у наших соседей-храмовников. И Генрих его не трогает, не хочет портить отношения с орденом Святого Храма.