Любовь Люцифера
Шрифт:
Она остановилась у ворот, прислушалась.
Все вокруг казалось замершим от удивления.
Почему?
Она догадывалась, что Вильяр тоже удивлен. Он ожидал, что они немедленно обрушат на нее свой гнев, нападут на нее, как это было с ним, когда он пытался проникнуть туда.
Именно об этом и думал теперь Вильяр, стоя и глядя на нее, такую хрупкую и, как ему казалось, беззащитную. Зрелище это казалось ему таким душераздирающим, что ему безумно захотелось выпить, чтобы заглушить свое беспокойство.
Но
Если он пропустит сейчас стаканчик, ему станет еще хуже!
Вильяр изо всех сил вцепился в край скамейки, чтобы не поддаться своей старой привычке.
Чердак… Она должна была подняться на чердак.
Сага посмотрела на стены дома. Вполне возможно, что главная лестница уже обвалилась, так что она вообще не сможет туда подняться. Хотя за двенадцать лет лестница не могла настолько прогнить. Нет, лестница была на месте.
А сам чердак? Он был местом обитания призраков, входить туда никто не имел права. Тула попыталась проникнуть туда, и только вмешательство демонов спасло ей жизнь. Другие же были просто растерзаны в клочья.
И теперь Саге предстояло отправиться туда. Сняв с себя мандрагору, она держала ее в руке.
В доме и во дворе было совершенно тихо. Она по-прежнему стояла у ворот, ожидая атаки, но ничего не происходило.
Страх? Эта настороженная тишина была наполнена страхом? Или в ней говорил ее собственный страх?
Нет, она не боялась. Ни капельки. Просто она не была уверена в том, как ей вести себя дальше, ведь никто не давал ей никаких инструкций.
Может быть, ей просто следовало идти вперед, навстречу неизвестному? Ведь она была избранной!
Но как ей следовало поступить с серым народцем? В ее задачу входило обезвредить их, очистить от них Гростенсхольм.
Здесь ей, во всяком случае, не следовало стоять.
И Сага спокойно пошла по заросшей тропинке прямо к главному зданию.
Ей позволили пройти без помех до самой входной двери. Но там она наткнулась на незримую стену.
Странно мягкая, податливая, но абсолютно непроницаемая стена, за которой ничего не было.
Остановившись, Сага подняла руку и прислонила к двери ладонь.
— Вы меня слышите, серые людишки? Я знаю, кто вы такие, знаю вас всех. Потому что Хейке оставил целый список. Кроме бесчисленных мелких тварей, снующих повсюду, вас здесь двадцать шесть голов. Марта спасена. Четырех демонов здесь больше нет. Значит, вас осталось ровным счетом двадцать один, и я призываю вас всех вернуться в мир теней, откуда вы и прибыли. Гростенсхольм больше не является вашей территорией.
Она ждала. Вильяр стоял достаточно близко, чтобы слышать ее слова, хотя он и не мог вмешиваться в происходящее. Она была одна, одна в своей попытке одолеть серый народец.
Незримая стена стала давить на нее, осторожно, но решительно.
Им хотелось
— Вам очень интересно, кто я такая! — крикнула она. — Я Сага из рода Людей Льда, избранная как раз для этой цели. Мне нужен свободный доступ на чердак Гростенсхольма. Но мне этого мало. Я не желаю видеть никого из вас в усадьбе! Ваше время давно уже истекло. Те, кто желает попасть в освященную церковью землю, как того желала Марта, могут безбоязненно выйти вперед, я помогу вам. Все остальные же уберутся в потусторонний мир и больше пусть не показываются в Гростенсхольме!
Вблизи нее послышалось тихое, презрительное фырканье.
«Я не вижу их! — в шоке подумала она. — Я не способна видеть их! Как же мне тогда с ними бороться?»
Но уже в следующую минуту она поняла, что ошиблась. Рассохшаяся дверь со скрежетом отворилась, и на пороге показался высокий, бывший когда-то висельником, призрак.
Она подумала, что они ведут себя совсем не так, как с другими, вторгшимися в их владения. Все то, что говорил ей Вильяр, не имело отношения к происходящему.
Ее первое впечатление оказалось верным: они выжидали, как она поведет себя, не зная, что у нее на уме.
Откуда ни возьмись, весь серый народец высыпал на лестницу и во двор. Глядя на них, Сага пыталась сохранить хладнокровие, хотя вид их вызывал у нее отвращение. Некоторые из них были красивыми, это были, как она понимала, эльфы. Другие же были обыкновенными людьми, погибшими страшной или трагической смертью. На некоторых из них вообще невозможно было смотреть, как, например, на огромного, напоминающего губку урода или на некоторые бесформенные создания, которым трудно было дать даже название.
Наконец, длинный висельник с обрывком веревки на шее заговорил:
— Значит, ты явилась, чтобы выпроводить нас отсюда, Сага. Странно слышать об этом от такой хрупкой девушки!
Он язвительно рассмеялся, и многие в толпе последовали его примеру. Некоторые же холодно взирали на нее. Но все они были заодно, перед ними был их общий враг, совершенно неизвестный им.
— Вы знаете, что я обладаю силой, чтобы выгнать вас отсюда, — спокойно сказала она. — Так почему же не уйти без шума?
— Попробуй-ка выдвори нас! — не спеша произнес длинный.
— Вам же будет хуже, если воспротивитесь этому.
После этих слов все замолкли в ожидании.
«Задача Ширы была не легче, — подумала Сага. — Ей пришлось справляться со всем в одиночку, не обладая особыми сверхъестественными способностями, ее оружием были интеллект, здравый смысл и чистота души, сохраняемая ею всю жизнь. Виллему вначале тоже действовала вслепую…»
У Саги тоже не было никакого особого дара. Вся ее жизнь была подготовкой к этому событию, хотя сама она не подозревала об этом. Подобно Шире, она шла наощупь — и обе они внезапно оказались перед лицом своей жизненной задачи. И Сага была еще меньше подготовлена к этому, чем Шира.