Любовь, морковь и полный соцпакет
Шрифт:
В идеале мечтаю о том, чтобы в том мире, где жил конкурент босса, такой жест означал отказ, но увы. Да-да, чудеса, не забываем…
Мирошниченко протягивает мне руку, ладонью вверх, и я, незаметно обреченно вздыхая (очень надеясь, что незаметно), вкладываю в нее свою.
Никита с Дашей идут впереди, а мы с Олегом Чертегознаеткаковичем за ними следом. К счастью, мужчина, видимо, стараясь изображать из себя джентльмена, с лишними расспросами не пристает, ограничивается светской беседой, в ходе которой я могу
Думать о том, что я нихренашеньки не умею танцевать.
Ну не отдали меня родители в танцевальный кружок. И институт благородных девиц тоже как-то мимо прошел.
И, да. Здесь у них все-таки не рейв, а вполне себе классические танцы. Какой кошмар!
Но вера в лучшее все-таки не отпускает, Мирошниченко же сказал – немного.
Ага, кто же знал, что его «немного» это уже три сменившихся мелодии, а сколько их еще дальше будет?!
Одновременно боясь отдавить Дашиному отчиму ноги и в то же время мечтая это сделать, чтобы он, наконец, дал мне вольную, жалею о том, что все-таки не выпила.
Я ведь, если выпью, куда грациозней. Ну, если не в дрова.
Или не грациозней. Но бесстрашней точно!
Никита с Дашей (которые, кстати, как будто с пеленок бальными танцами занимались, хотя, кто его знает, может, так и было) уже, вдоволь натанцевавшись, ушли с танцпола, а я по-прежнему мотала срок.
– Последний танец, Женя, вы согласны? – словно читая мои мысли говорит Мирошниченко.
Да я уже почку готова отдать, лишь бы убраться уже отсюда!
– Да, конечно! – выходит уж слишком радостно, приходится укрутить улыбку на несколько градусов.
Лучше бы он отпустил меня раньше! В порыве счастья, осознавая, что свобода близко, я всё-таки умудряюсь слегка наступить Олегу Проститечтохреновотанцущевичу на ногу.
Каблуком. Дважды. Ладно, не слегка.
Извиняюсь я, естественно, тоже дважды, после чего, наконец, на максимально доступной скорости несусь прочь с танцпола.
Босса с Дашей, к счастью, я нахожу практически сразу, принимаю предложение подвезти меня до гостиницы (конспирация и все дела), после чего с нескрываемой радостью покидаю здание мэрии.
Вздохнуть полной грудью, правда, могу лишь тогда, когда Даша выходит из салона. Как будто воздуха сразу больше становится.
Вижу в зеркало заднего вида, что Никита хочет поговорить, но отвожу взгляд. Меня пока от этого цирка слишком воротит, чтобы его обсуждать. Сомневаюсь, что вообще когда-нибудь захочу это сделать.
Однако момент, когда обсудить произошедшее всё-таки приходится, наступает очень скоро. Едва мы заходим в номер, и босс оказывается в непосредственной близости.
– Просто давай сделаем вид, что сегодняшнего вечера не было! – опережаю Никиту, примиряюще вскидывая руки.
В ответ он лишь качает головой. Да что же за желание поговорить?
– Я не хочу делать вид, что сегодняшнего вечера не было. – ровно говорит мужчина. – И мне на самом деле есть, что тебе сказать.
Понимая, что сопротивление бесполезно – все равно ведь скажет, скидываю туфли, киваю и плетусь в холл.
Мир ведь не перевернется, если мы ещё раз помусолим тему одного из самых отвратительных вечеров за последнее время?
Кажется, я сейчас совершенно не против пары бокалов вина. Или чего покрепче.
Дело уже начинает пахнуть алкоголизмом?
Чувствуется такая усталость, словно это не я оттаптывала ноги Олегу Нехватаетужефантазиевичу, а по мне кто-то скакал.
Не снимая платья, падаю на диван, совершенно не переживая, помнется оно или нет. Жду, пока Никита сядет рядом.
Он проходит в холл, наверное, спустя минуту, уже успев разуться и снять пиджак. Ощущения странные, за достаточно короткое время я успела привыкнуть, что в компании босса мне уютно и хорошо, а сейчас все по-другому. Какая-то тревога, волнение.
Хочется выбросить произошедшее из головы, как ни в чем не бывало устроиться в его объятиях, забыть обо всем и обо всех. Хочется, но не получается. Возможно, так не должно быть, ведь прием в мэрии - это не предательство, не измена. Я знала правду, я осознано решила поехать. Почему же сейчас так паршиво?
Наверное, это неправильно, но я ничего не могу с собой поделать. Настроение успело опуститься ниже плинтуса. И из-за Даши, и из-за ее отчима, который оказался крайне скользким неприятным типом, и из-за ситуации в целом.
Никита устраивается рядом и смотрит на меня, я чувствую это, но сама не тороплюсь поднять на него взгляд. Не знаю, почему конкретно, но все-таки склоняюсь к тому, что попросту боюсь.
Боюсь, что загляну в его глаза и не увижу того, что видела еще совсем недавно. Боюсь, что после вечера с идеальной по практически всем параметрам Дашей, он просто потеряет ко мне интерес.
Наверное, я недооценивала ту силу, с которой меня к нему тянет.
Недооценивала, насколько он мне нравится.
– Жень... – прикосновение кончиков пальцев шефа к моему запястью заставляет вздрогнуть. Это выходит совершенно непроизвольно, но мне почему-то резко хочется заплакать. Забиться куда-нибудь в угол, лишь бы попытаться перестать думать о возможном равнодушии.
Совершенно точно сейчас я чувствую себя куда более отвратительно, чем в мэрии.
– Посмотри на меня.
Никита говорит мягко, и от этого еще тревожней. Успокаивает?
Я даже не хочу думать, как мое поведение выглядит со стороны. От переизбытка переживаний больше всего на свете я сейчас напоминаю маленькую истеричную девочку, сама это понимаю, но ничего не могу поделать.