Любовь, морковь и полный соцпакет

Оболенская Ася

Я по-прежнему изучаю узор на платье, когда Никита пальцами второй руки проводит по моей щеке. Очерчивает скулу, едва касаясь кожи, и останавливается на подбородке. И вот я уже не могу с ним спорить, противостоять ему. У меня просто не осталось сил.

Когда он аккуратно приподнимает мою голову, я не сопротивляюсь. Зажмуриваюсь, а потом распахиваю глаза.

Его взгляд изменился. Он совершенно точно не такой, как вчера или сегодня с утра. Но в нем нет того, чего я так боялась – равнодушия.

А вот переживаний – хоть отбавляй.

Я, наконец, вижу его настоящего, без этой маски спокойствия. Понимаю, как он на самом деле себя чувствует, как волнуется за меня.

От этого осознания хочется смеяться и плакать одновременно.

– Маленькая моя. – шепчет Никита и целует. Коротко, практически сразу отстраняясь, чтобы продолжить. – Мы найдем другой способ все разрулить. Никогда, ни за что я больше не пойду на подобное! Слышишь меня?

Я отлично его слышу, но киваю все равно заторможено, до конца не веря, что тот персональный ад, в который я уже успела погрузиться, остался позади.

– Прости. – вновь слышу шепот, и теперь уже сама тянусь к нему, однако шеф вновь не дает насладиться поцелуем в полной мере, не позволяет забыться. Ну да, мы же, вроде как, разговаривать собрались. А разговаривают же словами… - Я не хочу думать о том, что пришлось пережить тебе, потому что прекрасно помню, что чувствовал сам. Мне до сих пор хреново, Жень! Когда Мирошниченко…

Тут я уже не выдерживаю, не хочу больше разговаривать словами, не могу! Буду разговаривать так, как лучше получается. Прикладываю палец к Никитиным губам, призывая замолчать, и, о чудо, он меня слушается.

Возможно, просто не ожидал, что я себя так поведу. Возможно, из-за того, что поднятая тема уж слишком неприятная. Я не знаю, по какой причине прервался он. Я могу сказать лишь за себя.

Когда мы наедине, когда все, наконец, понятно, а тревоги и сомнения позади, Мирошниченко – точно не та тема, которую я хочу обсуждать.

Кажется, шеф понимает меня без слов. Сперва хитро улыбается, а потом одним резким движением укладывает меня на спину, нависая сверху, я даже удивиться толком не успеваю, потому что в следующую секунду Никита накрывает мои губы своими, и я, наконец, забываюсь. Напрочь вываливаюсь из реальности.

На пару минут вернуться в обычный мир все-таки приходится, когда через несколько минут или часов босс, чуть отстранившись от меня, не сдерживая нахальную улыбку, шепчет:

– Кстати, кто учил тебя танцевать?

Хочется его стукнуть, что я и пытаюсь сделать, однако Никита с легкостью перехватывает мою руку и тут же целует запястье.

– Я могу и обидеться! – шепчу, но тут же начинаю смеяться.

– Что ты, это было великолепно. Я просто хотел взять пару уроков! – шеф делает паузу и через секунду добавляет. – Для самообороны.

И только я собираюсь с мыслями, чтобы ответить что-то достойное, этот нахал вновь меня целует.

Знает же, как сбить с толку! Хотя… Я и не возражаю.

Глава 12

Женя

День

возвращения домой подкрался незаметно. За решением текущих вопросов я успела позабыть о переживаниях, связанных с тем, как все будет происходить во время празднования годовщины свадьбы родителей, но сейчас, поднимаясь по трапу в салон самолета, я вновь начала переживать.

Возможно, усиливали волнение отголоски моей аэрофобии, но, так или иначе, сев в кресло, я совсем загрузилась.

Мы с Никитой к теме того, как будем рассказывать родителям о наших отношениях, и будем ли вообще это делать, ни разу обращались.

Вид у меня, наверное, был крайне озадаченный, потому как босс, несколько секунд внимательно меня рассматривавший, в итоге выдал:

– Ты если решишь в обморок хлопнуться, предупреди заранее. Есть у меня пара способов, как не допустить отключки.

В ответ я лишь улыбнулась, правда, сочтя такую реакцию недостаточной, практически сразу добавила:

– Не собираюсь. Пока что, но буду иметь в виду.

Да, я переживала по поводу полета. Взлет и посадка так и остались для меня неприятными моментами, но не до такой степени, чтобы отрубиться, да и мысли о годовщине свадьбы родителей помогали оставаться в сознании.

Через несколько минут мне, правда, удается взять себя в руки, успокоиться и немного поболтать с Никитой. В конечном итоге я и вовсе умудряюсь задремать.

Сон, правда, облегчения не приносит. Мне снится такая немыслимая чушь, что словами описать сложно. Сперва папа на газонокосилке преследует Никиту, угрожая убить за то, что посмел со мной встречаться.

Босс в ответ на бегу кричит о том, что он даже и не думал о таком. И вообще, у него есть прекрасная Даша, и они собираются пожениться.

Не знаю, от чего мне больше обидно стало – от слов отца или Никитиных. Я так и не успеваю это понять, потому что в следующий момент на пути у босса возникает мама со сковородкой наперевес. Одним четким ударом она бьет кухонной утварью шефа по голове, и на этом прекрасном моменте я просыпаюсь.

Распахиваю глаза и часто дышу, что, естественно, сразу же замечает Никита:

– Все в порядке? – он обеспокоенно смотрит на меня, даже ладонь ко лбу прикладывает, видимо, проверяя, нет ли у меня температуры.

– Кошмар… Приснился… - выдавливаю, когда, наконец, могу справиться с дыханием.

Я даже не вру. Ну не буду же я рассказывать все детали сновидения!

Кажется, Никита мне верит, притягивает к себе, видимо, стараясь успокоить, и начинает разговор на какие-то нейтральные темы. Этот способ работает. Я по большей части слушаю и понемногу прихожу в себя, включаясь в диалог. Одного вопроса, правда, оказывается достаточно для того, чтобы вновь выбить меня из колеи: