Любовь Муры

Байтов Николай Владимирович

Спокойной ночи! разрешите мне пропищать: «так мало и редко пишете мне, а я так жду писем!». На этом прихлопываю свой рот, а то могу разразиться фонтаном. Ксенёчек, люблю Вас. С сожалением кладу перо.

12/II.

От всей души благодарю за снимок и принимаю его как дар — выражения Вашего хорошего расположения ко мне.

Только что Ида подносит мне Ваш снимок и, показывая на старый снимок, говорит: «а Ксения (она Вас так называет — простите ей эту фамильярность!) здесь не похожа!». Я не удерживаюсь и целую этот только что присланный снимок. В старом Вы прелестны, но это уже прошлое, и я Вас тогда не знала. Сегодняшний снимок мне много говорит, вот смотрите Вы на меня, точно живая, такая, какой я Вас оставила в ноябре, такая, какой я Вас полюбила. Даю Вам слово, что ничьему портрету я

никогда так не радовалась, как Вашему.

Сегодня утром проснувшись в 5 ч. (спокойно прошла ночь!) я решила выйти из дому и отправилась совсем ещё в темноте к Днепру. Встречала только «хохлушек» — молочниц, направляющихся в город. Вышла к озеру (за железнодорожным мостом). Свист ветра в камышах, сугробы, отсутствие человеческого шума, безбрежность, этот покой природы — всё настраивало на мудрое философское мировоспринимание.

Вот на нашей пожилой уж планете тысячелетиями существовали и погибали всевозможные виды живых существ, и наконец «венец творения» — человек — мыслящее существо, могущественное этим свойством, как божество, — человек так утрудняет самоистерзанием своё коротенькое пребывание на этой планете. Я, например, неглупое существо со здоровыми чувствами восприятия, живущее в такую красочную эпоху, — чего я заставляю себя страдать? Почему является скука?

[Последний вопрос подчёркнут чернилами Ксении].

Несмотря на все увещеванья и такие понятные, казалось бы, самоуговоры — всё равно облегченья нет…

Детонька, не впадайте в крайности!.. «90 % матерей всецело отдаются своим детям…»

[По-видимому, цитата из письма Ксении.]

Да, совершенно верно, и 90 % скверно, нелепо поступают, в большинстве случаев это слепые самки. Жизнь до конца дней принадлежит Вам, нельзя её растворять, охудосочивать мужем, детьми. Вот в этом уменьи до конца жизненной черты «жить», находить в каждом возрасте особенные прелести (а они всё же есть и в «закате») — в таком уменьи будет стройная, прекрасная законченность. Почему Вы должны суживать свою жизнь

[три слова подчёркнуты волнистой линией — чернилами Ксении]

присоединением её к близкому человеку, хотя бы и наиболее дорогому Вам, к своему дитяти? Вы можете, да и следует, отдавать своему ребёнку много внимания, заботы, нежности, любви, но в то же время продолжать жить своей собственной жизнью. Вот только мешать, портить жизнь другому, тем более своему ребёнку, недопустимо! А чем это Вы Оличке портите жизнь? Своим «ворчаньем»? Ну, это ещё не так убийственно, но всё же, безусловно, излишне и, конечно, не надо упрекать её в «недостаточном внимании» к себе. Простите мне мой поучительный тон, я разрешаю себе его, он исходит из моей любви к Вам, — во-первых, а во-вторых, со стороны всегда видней.

Только что вернулась из города, ходила к зубному врачу. Застала Иду в жару, жалуется на боли в горле. Уходя, я её оставила во дворе с санками, ничто не указывало, что она больна. Безумно боюсь скарлатины и дифтерита. Целую горячо. Ваша Мура.

P. S. Последними словами своего письма Вы меня «ошеломляете» сообщением: «я большая эгоистка». Голубка моя, я не допускала иного! Конечно, эгоистка. Напрасно Вы обольщали себя, квалифицируя себя иначе. В этом также «неумолимый закон» природы. Эгоизм в разных проявлениях, степенях — органически неотъемлем от нас…

Целую, обнимаю.

Ваша карточка уже висит на стене в рамочке. Итак, надеюсь, до скорого свидания. Подзывает к себе Идочка.

13/II. Жар у Иды спал — какая радость! Как пугают меня её болезни!

13/II.

Завтра Проценко «празднует» день своего рождения, уже недели 2, уезжая в командировку, он просил меня провести с ним этот вечер. Я ему ничего не писала, хотя он очень просил ответить. Сейчас я решаю — пойду. Хотелось бы, чтобы такое решение сохранилось и назавтра… Он умён, с ним не скучно, но, с другой стороны, в некоторых моментах наблюдаются (у всех!) нудные повторения, и когда нет созвучия в них, то такие моменты кажутся и комичными (наблюдательность и анализ подводят!) и противными. Они меня приостанавливают. Человек же он славный, симпатичный, и досадно, что никак не женится (обожает детей!), я его хочу сосватать и подбираю ему соответствующий объект.

14/II.

Ида

таки больна. Остаётся в кровати, причём я бабушке не завидую, будут бесконечные конфликты, которые могу предотвратить и улаживать я.

Только 6 ч. утра — ещё темно. Сейчас выхожу.

Завтра исполняется мне 33 года — радости мало. Выгляжу на 43 — не меньше. Отмечаю (с большой радостью!), что постепенно «муки увядания» уменьшаются. Если избавлюсь от этого, то, конечно, перестану стесняться и внешности своей…

15/II.

Комиссия по проверке работы собирается начать смотр с 20-го, и это очень скверно, может задержать меня! Дома до сих пор лазарет, но надеюсь, что ко дню отъезда поправятся, у мамы тянется грипп, у Иды небольшая простуда.

Проведённый (таки пошла!) вечер у Проценко прошёл не так плохо. При расставании (не желая скорой встречи) я впервые применила Ваш способ, т. е. обещала написать, когда смогу быть у него. Очень хочет ехать со мной в Москву, но ведь там он мне только помешает. Я становлюсь нестерпимой «пуританкой» и дохожу до того, что вчерашние «скромные» поцелуи не могу себе простить. Вечеринку ноября м-ца не забываю и так боюсь возможности повторения такой слабости, что не хочу даже и всего того, что является до некоторой степени преддверием к ней.

В старой записной книжке нашла некогда переписанное стихотворение, хочу поделиться с Вами им.

L’homme est comme un fruit qui dicu s'epare en deux Il marche par le monde et pour qu’il soit heurecix, Il faut qu’il ait trove dans sa course incertoine, L’antre moitie de lui; mais le hasard le mene Le hasard est aveugle ton seul conduit ses pas; Aussi, presque toujours il ne la trouve pas. Pourtant, quoned d’adventure il la recontre, il aime Et tous etiez je crois, la moitie de moi — meme, Qui dieu me distinoit et qui je cherchais, mais Je ne vous, trouvoi pas et je n’aimoi j amoris.

С удовольствием пишу Вам эти рифмованные строки неизвестного мне автора.

19/II.

Вчера, вернувшись из оперы, застала Ваше письмо и около него записку от Идочки, которую пересылаю Вам [2] . Нежность обращения меня растрогала. Она очень не хочет, чтобы я уезжала в Москву, а остальных (мама, тем более Пётр) я даже и не спрашиваю. Большой эгоизм — но мне надоедает быть под опекой всю жизнь, поэтому (из боязни её) я, может быть, всю жизнь и поступала, не считаясь ни с кем (там, где это касалось только меня).

2

[Записка Иды на клочке бумаги:]

Мур-мур-Мурушонок цып, цып, цып, Ах ты мой маленый цыпленок, Спокойной ночки крохотка. И. П.

[На обороте:]

Как видите, эти уменьшительные ласковые эпитеты «весьма» подходят ко мне и вяжутся с моей фигурой.

Моя любимая, мне у Вас очень приятно пробыть, но всё-таки я буду очень смущаться многого, поэтому я останавливаюсь на комнате Тани. Боже мой, неужели через 7 дней я Вас увижу?! Курьерский поезд примчит меня к Вам как будто бы за 18 час.

Детонька моя родная, на мою фразу о возможности «сбросить часть своего чувства по приезде» — не следует реагировать. По естественному ходу развития всякого чувства нужно предполагать, что такая «экспансивность» никогда не может быть продолжительной и должна перейти в ровное, глубокое, но и спокойное отношение. Я жду его.