Любовь на гранях

Вознесенская Дарья

В Академии было тихо.

Я и раньше любила единственный выходной — потому что вволю могла пообщаться с родными или весело провести время с… женихом. Но и сейчас он остался любимым днем декады. Когда вокруг никого. И можно выспаться, наконец. Спокойно посидеть в библиотеке, даже прогуляться.

Подумать, что же такого происходит между мной и Вальдереем. И не привиделось ли мне вчерашнее?

Я не понимала его. И себя.

То вспоминала все те моменты на протяжении двух лет, когда меня передергивало от излишне свободного его

поведения, от всех девиц, что неизменно крутились вокруг этой компании…И то, как Милагреш уверенно шагала в его комнату — разве не по приглашению?

То слышала мысленно его слова, смазанные ночным воздухом…

Как будто он и правда верил, что готов ждать. Что есть чего ждать.

Он может и верил — но могла ли я верить Вальдерею? И был ли в этом вообще смысл, если мне не было всего этого нужно? Если я должна была заниматься совершенно другим?

Он — капитан. Поручитель. Человек, который учится со мной рядом и… да, в какой-то мере учит и поддерживает меня. Но стать чем-то большим?

И чем?

Моим… первым мужчиной?

Сглотнула, почувствовав, как загораются щеки, а в груди становится горячо от довольно неприличных мыслей. И сама же покачала головой. Не о том я думаю. Мне есть чем заняться… и вплетать сюда хоть какие отношения, даже на одну ночь, не стоит.

Я решила придерживаться именно этой позиции.

Хорошие знакомые — и точка. И Вальдерей… он ведь тоже не пытался больше искать моего общества в последовавшие два дня. Чуть насмешливо здоровался, как он делал и всегда, продолжал заниматься со мной на полосе препятствий — правда, там теперь занималась по утрам вся наша пятерка — а дальше растворялся в круговерти своих собственных занятий и задач. Или это делала я?

Это и радовало меня, и злило…

— Избегаешь меня… Эва-Снежинка?

Я ойкнула и удивленно посмотрела на Вальдерея, перекрывшего мне выход из библиотеки. Впервые он оказался так близко ко мне с того момента.

Какой же он все-таки… Распахнутый ворот рубашки не скрывает ни шеи, ни широкой гладкой груди, волосы растрепанны, а камзол — небрежно распахнут.

Всё против норм.

Как и его вопрошающий, пристальный взгляд, огнем прошедшийся по моей щеке и снова ставший прозрачным и почти равнодушным. Его следовало бы запретить специальным указом.

— Хватит называть меня так, — сказала скорее по инерции, нежели и правда хотела, чтобы он прекратил.

И хватит смотреть своими бесстыжими глазами… Но этого я, понятно, не произнесла.

— И ответов ты тоже избегаешь, — парень прищурился.

— Не понимаю о чем ты.

Я думала, что он продолжит давить и настаивать, но… Вальдерей не стал. Загадочно улыбнулся и посторонился, давая мне возможность выйти, а сам, насвистывая, отправился к смотрителю библиотеки.

Вздохнула и двинулась в сторону общежития.

Да, я избегала. Совсем чуть-чуть.

Просто надеялась сберечь то немногое, что еще осталось постоянного и разумного в моей жизни.

Тренировка

на отбор в этот день началась как всегда сложно для меня.

Сегодня все по очереди должны были справиться с усложняющимся с каждым заходом магическим воздействием, сходным тому, что использовали твари завесы: вроде слюны, застывавшей на теле не слабее мрамора, отчего человек превращался в скульптуру. Или же «пожирателя граней», когда ломались все структуры, и те, что ты пытался изменить и те, что просто вас окружали.

Меня несколько раз весьма болезненно задело «лапами» с острыми крючками, да так сильно, что пришлось останавливать кровь — и я опять потеряла время. Затем я получила ощутимый удар в спину магическим поглощателем, из-за чего мой резерв резко и существенно уменьшился.

Задохнулась.

И пришла после первого захода с наихудшим результатом!

Завеса, ну когда у меня будет хоть что-нибудь получаться?! Или я и правда не тяну?

Прошла мимо стоявших группками пятерок, не глядя на свою, опасаясь снова увидеть разочарование в их взглядах, и спряталась за стеной, где стоял старый, ручной насос. И резко надавила, подставляя ледяной воде лицо и голову, рыча и надеясь скрыть — даже от самой себя — слезы.

Злые слезы.

Потому что я и правда разозлилась. На себя, на обстоятельства, на тех, кто придумал эти идиотские Игры… На тех, кто уничтожил моих родителей и заставил меня потерять веру в себя.

На…

Стоп.

Глубоко вдохнула.

Я справлюсь.

Даже если я в себя перестала верить — в меня верит моя новая пятерка. И Питер- Дамиен… который, возможно, оказался в гораздо худших условиях. Но верит, что я справлюсь и дождусь. В меня верят даже все те, кто подглядывает за моей жизнью — неосознанно верят, но я вижу, что ожидание моего падения в их глазах сменилось на настороженное любопытство и даже уважение.

— Ты как? — раздалось сзади.

— Я в порядке, — бросила Жоакину, которого, похоже, отправили за мной — а может он и сам вызвался — и вернулась на место.

— Второй заход, — объявил магистр, — Как правило, первым бежит студент с наименьшими баллами, но на этот раз пусть Эва-Каталина посмотрит сначала и…

— Нет необходимости, — сказала спокойно и распрямила плечи. — Я пойду первой.

— Эва, — упреждающе начал Мигель, но я лишь мотнула головой. Пора всем показать, что я здесь нахожусь не потому, что умею развлечь парней в постели.

Самой себе доказать.

Выступила вперед и с легкостью оторвалась от земли, взлетев на неизвестно откуда взявшийся холм.

Мы занимались сегодня в одном из самых необычных и дорогостоящих — его устройство обошлось Академии и попечительскому совету примерно как само здание — помещении. Грани, которые с легкостью меняли рельеф по указке магистра. Необычные орудия. Неожиданные препятствия.

Отображение завесы и множество имитаций, которые надо было отличить от реальной опасности.