Любовь на коротких волнах
Шрифт:
Если так неймется, надо просто найти себе нормальную женщину. Такую, эээ… Он попытался представить себе образ «нормальной», но вместо этого в голову нахально влезло рыжее чудовище. Броня громко выругался, отчего официант, убиравший со стола, шарахнулся в сторону.
Так, хватит.
Машина за ним вернется где то через полчаса. Сидеть в почти пустом зале не хотелось. Броневой вышел из ресторана, забрал свои сигареты и кивнул охране, чтобы оставили его одного. Он поднялся на верхний этаж, где располагался
Курил мужчина редко, под настроение и использовал для этого именно маленькие джунгли. Ну не в общую с сотрудниками курилку ходить же?
Он чиркнул зажигалкой и чуть не выронил её от неожиданности, когда услышал громкое «Ой» возле ограждения.
Вскинул голову. Угу, отлично. Постоял, покурил, развеялся.
С некоторой иронией и долей обреченности он уставился на Ярославу. Девушка прилипла к панорамному окну, за которым расстилался ночной город. Свет падал так, что был виден только хрупкий четко очерченный силуэт, покачивающийся на высоком бордюре, что ограничивал пространство сада.
– Эмм…здрасте, – сказала Ярослава, переступила ногами, как жеребенок, надеясь, похоже, слезть все-таки на пол, но зацепилась за что-то своими умопомрачительными каблуками и начала падать вниз.
В несколько шагов он оказался рядом и перехватил её, намереваясь сказать пару ласковых о девицах в туфлях и покоренных ими высотах. Но что тут скажешь, если врезалась она как гоночный болид, даром что маленькая, ощутимо приложилась о его грудную клетку и тут же забилась у него в руках, как птичка?
Он встряхнул её и поставил назад на возвышение.
– Успокойтесь. Я не собираюсь вас есть…
Правда тут же понял – собирается. Потому что чувственный рот, что не давал ему покоя весь вечер, оказался ровно напротив – высоченный бордюр почти полностью компенсировал их разницу в росте.
Павел хмыкнул про себя, наклонил голову и провел по её губам языком, пробуя их на вкус. Рыжая вздрогнула, но не отстранилась. И даже не стала убегать с криками «Насилуют!». Напротив, она медленно подняла руки, стиснула маленькими ладошками его плечи.
И Павел решил не отказывать себе в удовольствии.
Хрен с ним, чего там кому можно или нельзя.
Ему можно всё.
Он впился в предложенное угощение. Мял, покусывал, облизывал, посасывал восхитительные губы, которые очень быстро лишились помады. Вторгался языком в рот, подчиняя и наказывая сразу за всё; и девушка отвечала ему с не меньшей яростью и требовательностью.
Живая. Нежная. Огненная.
Павел обхватил одной рукой ее маленькую голову, а другой прижал к себе за талию еще ближе, будто желая размазать по своему телу.
Что там говорят? Взлетел на небеса? Ни хрена. Он давно уже не чувствовал себя настолько плотно стоящим на земле. Таким живым. Настоящим. Все его чувства обострились
Спустя какое-то время они отстранились друг от друга.
Броневой снова хмыкнул. Упиваться поцелуями в его возрасте было весьма странно, но с этой девочкой странным было многое.
Яся таращилась на него своими глазищами, пребывая, похоже, в легком ступоре, но потом вдруг нахмурилась и посмотрела почти сердито:
– Быстро же вы переключаетесь.
Нет он не понял, о чем она?
Маленькая зараза поджала губы и даже попыталась оттолкнуть его. Но он не был готов отпускать её сейчас. Сам решит, когда это случится. Что там так её встревожило? До него дошло. Похоже, она имеет в виду Наталью.
– С Натальей мы расстались.
Недоуменно поднятые брови. Павел добавил раздраженно, потому что ненавидел объясняться – да он в принципе этого не делал!
– После вечеринки. Отправил её домой. Довольна? И называй меня на ты, а то чувствую себя Гумбертом Гумбертом.
Довольна. Еще как довольна. И ему это понравилось. Ему вдруг захотелось, чтобы она всегда была довольна, как сейчас. Павел снова наклонился и уже гораздо нежнее, мягче прикоснулся к её губам, чтобы до конца распробовать их вкус, каждый изгиб, каждый сантиметр нежной плоти.
Рыжая обхватила еще сильнее руками, щекотно пробежалась пальчиками по коротко стриженному затылку и шее, и с неменьшей охотой ответила на поцелуй, прижимаясь всем телом.
Наконец, они оторвались друг от друга. Ну так, просто разомкнули губы, но не тела; и теперь смотрели глаза в глаза, не особо понимая, что сказать или сделать. Хотя, это он не особо понимал, что говорить. У ехидны, похоже, проблем со словами никогда не было. Чуть прищурившись, она посмотрела на него и пропела:
– Мне стоит пошутить на тему того, что ты положил в карман?
Сначала он не понял, даже моргнул удивленно, но потом лишь шумно вздохнул и покачал головой.
Несносная сумасшедшая рыжая.
Откуда она взялась на его голову? И куда теперь её деть? Она же совершенно ему не подходит – ни по статусу, ни по манерам. Да и вообще, это его сотрудница.
А он не спит с сотрудницами.
Черт. Не время и не место об этом думать. Всё потом. Вон, уже зевает так, что жалко смотреть. Устала, наверное, не меньше чем он – такой корпоратив устроила. Павел вспомнил, что собирался отчитать её за несоблюдение субординации или что он там придумал, но махнул рукой. С этой станется то же самое несоблюдение впаять и ему.