Любовь на острие кинжала
Шрифт:
Ветер трепал одежду и волосы Тарстона и Джастина. Мальчик вцепился в запястье дяди, как бы пытаясь остановить его руку. В какой-то момент Рольф перехватил взгляд ребенка, и горло его сжалось от доверчивой мольбы, которую он прочитал в нем. Сдавленным голосом Рольф произнес:
– Я – человек, который всегда держит слово. Ты это знаешь. Никогда я не нарушал своих клятв. И вот я тебе обещаю, что твоим детям не причинят зла. Но ты должен отпустить моего сына немедленно, или я не дам такой клятвы.
Подумав мгновение, Тарстон мрачно усмехнулся:
– Отпустить его? Что ж, пожалуй, я так и
Рольф не мог дать Тарстону ускользнуть. Но еще меньше хотел он, чтобы его сын погиб. Он колебался, но вдруг Сибрук сделал едва заметное движение кинжалом, и тонкая струйка крови потекла по шее Джастина.
– Я слагаю оружие, – сказал он.
Рольф понимал, что Тарстон не задумываясь убьет их обоих. Однако он был гораздо мощнее Сибрука, и, кроме того, его собственный кинжал остался при нем. Так что даже без меча он мог одолеть Тарстона.
Осторожно шагнув вперед, Рольф отстегнул меч и положил его на камни, нагретые солнцем. Затем он медленно выпрямился и стал ждать.
Тарстон захохотал, и ветер разнес его смех гулким эхом среди каменных стен.
– Ну что же, Дракон, – со злорадной улыбкой произнес Сибрук, – я сдержу свое слово. Я освобожу мальчика, и он будет свободен, да, свободен, как птица!
Быстрым движением, которое Рольф не успел ни предвидеть, ни предотвратить, Тарстон поднял Джастина в воздух и перебросил его через каменный парапет, отделявший плоскую крышу от ее крутого ската, кончавшегося отвесной пропастью. Парапет был высотой по грудь человека. Джастин судорожно вцепился в рукав своего дяди.
– Отец! – закричал он. – Помоги!
Рольф выхватил из ножен кинжал и метнул его. Острие клинка вонзилось Тарстону в шею. Он отшатнулся. Рольф стремительно ринулся вперед, чтобы удержать Джастина, скользившего к гибельному краю крыши.
Но Тарстон, даже умирая, не хотел отказаться от мести. Хрипение вместе с кровавой пеной вырывалось изо рта, но он с пугающей силой вцепился в Рольфа, стараясь не подпустить его к сыну. Кровь хлестала из раны в его горле, а Джастин сползал все дальше и дальше. Пальцы Тарстона запутались в тунике Джастина, и он изо всех сил пытался освободить руку, чтобы столкнуть мальчика в пропасть. Рольф перехватил его запястье одной рукой, а другой пытался удержать сына. Но Тарстон вырвался, и Джастин оказался вне досягаемости отца. Он повис над отвесной стеной башни и не падал только чудом: край его туники зацепился за каменный выступ стены.
Далеко внизу торчали острые кромки огромных камней, на которых покоился Стонхем. Ветер яростно завывал между ними, холодный и пронзительный.
Рольф всем телом навалился на Тарстона, чтобы еще сильнее прижать его к камням стены. Но Сибрук яростно цеплялся за жизнь.
Однако Рольф был сильнее, и ему удалось дотянуться до залитой кровью рукоятки кинжала, торчавшего из горла Сибрука. Что было сил Рольф надавил на него, его противник отпустил свой захват и захромал прочь, ничего уже не воспринимая. До Рольфа донесся вопль Джастина. Стремительно перегнувшись через парапет, он смог достать до края туники и схватить ее. Но при этом он потерял равновесие и сам оказался на гибельном скате крыши, едва удерживаясь свободной рукой.
В какой-то страшный
Рольф сел на каменный пол у стены, не выпуская Джастина из объятий. Сын его прижался к нему, весь дрожа от пережитого ужаса. Отец прижимал мальчика к груди так, словно видел его в последний раз. Они не стыдились слез.
Гай присел на корточки перед ними. Его глаза цвета ореха сузились от солнца.
– Сибрук упал со стены. Если бы я даже и хотел его спасти, все равно не успел бы. – Он оглянулся вокруг. Легкая улыбка тронула его губы. – Замок взят, а ваш брат охраняет Эннис. Может, и нам присоединиться к ним, милорд?
– Какого дьявола, – начал Рольф, не выпуская Джастина из объятий, – вы так чертовски долго добирались сюда?
Гай рассмеялся:
– Мне было приказано охранять вход, милорд. Меня учили повиноваться приказам.
– Я слишком хорошо обучил вас на свою голову… – проворчал Рольф, но его улыбка совсем не вязалась с суровостью слов.
– Святая Мария! Да ведь вы с головы до ног в крови! – вскричала Эннис, с трудом приподнимаясь на своем ложе.
Не успел Рольф подойти к ней, как Алиса уже была рядом и заботливо укладывала кузину обратно на подушки:
– Не двигайтесь, прошу вас, а то, не дай бог, снова упадете в обморок… Что тогда скажет ваш лорд? Это же страшно подумать!
Покрытый кровью, с Джастином на руках, Рольф являл собой воистину пугающее зрелище. Но вот он остановился в нескольких шагах от Эннис и опустил мальчика на пол. Джастин был тоже в крови, но ни сын, ни отец не хромали и не стонали и вообще не производили впечатления тяжелораненых… Если бы не ужасный шрам на горле ребенка, Эннис бы даже, наверное, постаралась заставить себя не беспокоиться.
Рольф кратко переговорил с сэром Гаем и тем человеком, которого оставил охранять жену. Этот мужчина казался Эннис двойником мужа, только более старым, хотя и более легкомысленным: с тех пор, как Эннис пришла в себя, она только и слышала что его шуточки насчет Рольфа, причем такого свойства, что ее благовоспитанная кузина Алиса впала в неистовство и пообещала зарезать его своим кинжалом, если он не уймется. Увы, ее угроза никак на него не подействовала.
И вот теперь этот человек, которого Рольф называет Джеффри, с торжественным и серьезным видом обращается к Алисе:
– Миледи, мой брат принес вам скорбную весть.
– Тарстон мертв, – ровным невыразительным голосом отвечает она, и Джеффри кивает.
Только теперь Эннис сообразила, что это – брат Рольфа и что они объединили свои силы, чтобы прийти ей на помощь. Тарстон умер, а Алиса – вдова… Она с сочувствием поглядела на кузину. Та тихо и неподвижно стояла, глубоко задумавшись.
– Я предвидела, что этим кончится, – сказала она наконец. – Меня теперь ждет тюрьма?
Рольф покачал головой:
– Нет, вы вольны отправляться, куда пожелаете и когда будете готовы покинуть Стонхем. Замок отныне мой по праву сильного. Сэр Сигир будет сопровождать вас.