Любовь на острие меча

Арефьева Наталия

– Откуда ты все это знаешь?

– Знаю, уж поверь. И к тебе он прицепился не просто так. Неужели ты этого не видишь? Может, это прозвучит обидно, извини, но ни твоя внешность, ни личные качества здесь ни при чем.

– Это и правда, было обидно.

– Я же сказал, извини, – почти прокричал он.

– В отличие от тебя, Рэймонд держит дистанцию и ничего от меня не требует.

– Это пока, – он тяжело выдохнул, покачал головой, – я не могу удержать тебя силой и не всегда знаю, что с тобой происходит. Я

просто хочу тебя уберечь, потому что точно знаю, что Рэймонду ты нужна совсем не как девушка.

– Так же, как и тебе.

Я даже подумать не успела, слова сами сорвались с языка. Когда поняла, что сказала, язык прикусила, но было уже поздно. Эйдан словно бы закаменел. Что плескалось на дне его глаз в тот момент, я не смогла понять, но меня обдало смесью злости и отчаяния.

– Тебе пора в академию.

Он сказал это слишком спокойно, и за моей спиной развернулся портал. Мне даже не нужно было поворачиваться, чтобы знать, что он там. Портал был так близко, что я кожей чувствовала пульсацию чужой магии. Буквально.

Эйдан сделал шаг ко мне, заставляя меня сделать полшага назад, к порталу.

Мне действительно было пора, но уходить я не собиралась. Из глупого чувства противоречия.

– Эйдан, объясни. Кто ты такой?

А в следующий миг меня просто толкнули.

И только оказавшись в парке при академии, я дала волю чувствам, выпустив несколько пульсаров туда, где только что закрылся проход. Это заклинание мне всегда плохо давалось, пульсары получались не больше яйца. Но от злости они получились размером с кулак. Яркие и шумные. Они попали в дерево и взорвались, обуглив кору в нескольких местах.

Глядя на это, я пришла в себя. Да что же это со мной? Еще ни один человек не вызывал во мне такой жуткой смеси эмоций.

Когда я вернулась в комнату, на часах было три часа ночи. Кэйла видела десятый сон, а я смогла только переодеться и без сил рухнула на кровать.

Академия жила своей жизнью. Несмотря на опасность, о которой не шептался только ленивый, учебный процесс шел своим чередом. Преподаватели подавляли любую попытку заговорить о том, что происходит вокруг. Обстановка не то, чтобы накалилась, но было неуютно.

Даже в компании Кэйлы наметился какой-то разлад. Во взгляде Дерека на Элинор все чаще сквозило недоверие. Остальные тоже это заметили. Так что теперь в столовой Дерек сидел отдельно от девушек, с ребятами с боевого факультета.

Но сегодня почему-то решил подсесть ко мне. Кэйла звала меня к ним, но, глядя на хмурую Элинор и, как всегда игнорирующую меня Меган, у меня чуть не пропал аппетит. Так что я устроилась за маленьким столиком в углу и не отсвечивала.

Дерек сел напротив и, не глядя на меня, молча принялся за завтрак. Я замерла с поднесенной ко рту ложкой, тактичность – точно не его конек. Хоть бы кивнул что ли, обозначил

как-то, что вообще заметил меня.

– Доброе утро, – поздоровалась для порядка.

Он кивнул, но даже головы не поднял. Да уж. Интересно, все боевики такие? Хотя, если вспомнить Рэя, то нет, похоже, зависит от личных качеств и воспитания. Я вновь замерла, вдруг поняв, что уже давно не думала о Рэймонде. Последнее время в моих мыслях поселился совсем другой человек и это очень раздражало. Надеюсь, действие стазиса, которым Эйдан наградил Рэя, закончилось быстро. Где он пропадает столько времени? Я, пожалуй, даже начала скучать.

– Ты видела руну на теле Ральфа?

Голос Дерека вывел меня из раздумий. Но вопрос заставил в третий раз за последние двадцать минут замереть. Он впервые за это время поднял на меня взгляд, и я медленно кивнула.

– Знаешь, что она значит?

– Нет.

Да, врать нехорошо, но что я могла поделать?

– Как он? – мне действительно было интересно, Кэйла больше ничего по этому поводу не говорила.

– Спроси у Кэйлы, – он кивнул в сторону, где за таким же небольшим столом, тихо переговариваясь, сидели три подруги.

– Ее не пускают к нему. Я подумала, может, ты знаешь больше.

Дерек продолжал с невозмутимым видом орудовать вилкой и ответил лишь спустя минуту.

– Его не выпускают из дома. Пытаются убрать руну. Из-за нее он сам на себя не похож.

– То есть?

Боевик пожал плечами:

– Буйный стал.

– Что это за руна? Что говорят?

– Говорят, – он сделал паузу и внимательно посмотрел мне в глаза, – что она на него влияет.

Последнее слово он выделил и смотрел очень пристально. Словно хотел увидеть мою реакцию.

– Погоди, – я нахмурилась, – не поняла, ты что, в чем-то меня подозреваешь?

Удивление было таким сильным, что я не удержалась от смешка.

– Ты – рунист.

– Всего лишь студентка – первокурсница. Хочешь сказать, я нанесла на него какую-то неизвестную руну, которую до сих пор не могут убрать?

Дерек вздохнул, отложил приборы и взглянул почти виновато.

– Я не знаю, что думать. Мой друг даже на меня с кулаками кидается. Лучшие маги и доктора не могут ему помочь. А ты, говорят, очень талантлива.

И, прежде чем он продолжил, я сказала:

– Я никогда раньше не видела ничего подобного. Руна странная, под завязку напитана ментальной магией, что вызывает очень нехорошие подозрения. Я не имею к этому никакого отношения, Дерек.

– Извини, если обидел, – он отвернулся, но уходить не спешил.

– Ничего, я понимаю. Ты переживаешь за друга.

Разговор получался почти откровенный, боевик смотрел в сторону, скрестив руки на груди, а у меня еще осталось полчашки кофе.

– Зачем ты следил за Элинор? Ее ты тоже в чем-то подозреваешь?