Любовь на шарнирах

Парк Джессика

– Ты веришь в настоящую любовь, – констатировала Селеста.

– Может быть. Пока не знаю.

– Значит, сегодня на вечеринке ты надеешься встретить свою настоящую любовь?

– Едва ли.

– Тогда зачем ты идёшь?

– Чтобы повеселиться. Познакомиться с новыми людьми и завести друзей. Побыть молодой и глупой. Чтобы сбежать от экзистенциальной тусклости беспросветных будней, – трагическим тоном закончила Джули. Она расставила косметику перед большим, во весь рост, зеркалом, забрала волосы в высокий хвост и принялась красить тушью ресницы. – Но в первую очередь

пофлиртовать. Надо же оттачивать своё мастерство, когда-нибудь может пригодиться.

– У тебя это наверняка неплохо получается, – вставила Селеста, изучая ногти на руках и ногах.

– Что? Флирт?

– Да.

– Как сказать! Ведь есть флирт, – произнесла Джули, шутливо выпячивая грудь, – а есть флирт. – Она постучала пальцем у виска. – И второй сложнее, потому что в такой флирт вкладываешь больше себя.

Селеста встала рядом с Джули и посмотрела на своё отражение. Затем повернулась боком и снова лицом, растопырив пальцы перед собой, чтобы не смазать лак.

– Вот. Попробуй. – Джули вручила ей прозрачный блеск для губ.

Селеста взяла тюбик, разглядывая его так, словно он с луны свалился.

– Я, честно говоря, не думаю, что это обязательно. По-моему, Плоский Финн не одобрит эту затею.

– Да, это необязательно. Но этим пользуются все тринадцатилетние девчонки. Ты что, вообще никогда не красилась?

Селеста выразительно замотала головой.

– Даже представить не могу, что бы на это сказал Финн.

К своим тринадцати годам Джули успела перепробовать бесчисленное множество чудовищных оттенков теней, густо обводила глаза чёрным карандашом и довела мать до белого каления непристойно огромной коллекцией губной помады.

– Давай, я накрашу. – Джули встала и, одной рукой придерживая Селесту за подбородок, сделала несколько мазков. – Капелька блеска на твоих губах Финна не убьёт. Переживёт как-нибудь.

И без того бледная кожа Селесты стала чуть ли не прозрачной, а глаза подозрительно заблестели. Джули отступила на шаг.

– Что не так? Что я сделала? – Великолепно! Сначала Эрин, а теперь и Селеста. Либо в этой семье все с ума посходили, либо Джули каким-то образом повергала в панику всех, с кем общалась.

Селеста схватила Джули за локоть и заглянула ей в лицо. Затем, не разжимая пальцев, повернулась к зеркалу и потёрла губы друг о друга. По её щеке скатилась одинокая слезинка.

Джули, всё ещё с тюбиком блеска в ладони, ощутила едва заметную дрожь Селестиной руки. С девочкой творилось что-то совершенно непонятное. Джули на секунду закрыла глаза.

– Посмотрим, что скажет Плоский Финн. – Она стянула с него метко брошенную футболку. – Нравится ему?

Селеста осторожно подошла к Плоскому Финну. Она стояла не шевелясь и не мигая смотрела прямо в картонные глаза. На её щеках снова заиграл румянец.

– Да. Нравится. Даже очень. – Она сделала глубокий вдох, затем такой же глубокий выдох, и, наконец, на её губах появилась робкая улыбка. – А можно мне посмотреть, как ты красишься?

***

После

вечеринки Джули подъехала к дому, припарковалась на подъездной дорожке и постаралась закрыть машину, не хлопнув дверцей. Она вернулась позже, чем ожидала, и хотя Эрин чётко дала понять, что Джули вольна приходить и уходить в своё удовольствие, она всё равно чувствовала некое обязательство вернуться домой до рассвета. Она попыталась открыть старый заковыристый замок на парадной двери, но в темноте это оказалось непросто. На вечеринке, конечно, было весело, но не настолько, чтобы остаток ночи провести на крыльце у дома.

Джули познакомилась по меньшей мере с тремя десятками студентов своего колледжа. Ей поначалу было неуютно идти туда одной, но компания подобралась душевная, и вечер удался. Даже при том, что пиво лилось рекой, школьными гулянками там и не пахло. Да, как она и предсказывала, здесь нашлись и захмелевшие парни, и заплаканные девушки, но большинство гостей оказались на удивление трезвыми (или почти трезвыми) и вменяемыми. За ней даже пару раз пытались приударить, но эти забавные и даже лестные поползновения ограничились разве что предложением встретиться за чашечкой кофе между занятиями. Тем не менее она устала и слиняла домой около половины первого, когда Джейми с Даной, до того беззастенчиво обжимавшиеся на публике, решили-таки передохнуть и попрощались с ней.

Джули зажмурилась и сосредоточилась на ключе в замочной скважине, стараясь по звуку определить, что нужно делать. Наконец, вычислив замысловатый манёвр для открывания двери – самую малость повернуть ручку, одновременно вращая и теребя ключ, – она попала внутрь. В доме было темно, и Джули на цыпочках покралась вверх по лестнице. В тишине вдруг громко скрипнула пятая ступенька, звук от неё эхом разнёсся по лестничной площадке. Надо запомнить.

У Мэтью была приоткрыта дверь и горел свет. Джули легонько постучала, и дверь, качнувшись, распахнулась.

– Мэтт?

– Привет, Джули. – Мэтт сидел, склонившись над компьютером, и, похоже, спать пока не собирался.

Она вошла и присела на кровать.

– Что делаешь?

– Рву на себе волосы, читая про людей, которые направо и налево взламывают компьютеры и заявляют, что делают это исключительно ради того, чтобы обнаружить слабые места в их защите.

– А-а... Ты сегодня никуда не выбирался?

– Нет, – бросил он, не отрываясь от экрана. – У отца был корпоратив, так что родители вернулись только около часа назад. Кому-то надо было посидеть с Селестой.

Многие подростки тринадцати лет закатили бы истерику, останься старший брат дома, чтобы за ними присматривать. Но по какой-то непостижимой причине Селесте было необходимо, чтобы рядом всё время кто-то находился.

Джули оперлась на руки и закинула ногу на ногу, покачивая носком.

– А Плоский Финн не справился бы?

– Его недееспособность достигает колоссальных и угрожающих размеров, – ответил он рассеянно. – Ему совершенно нельзя доверять.

– Мне так неудобно, что я взяла машину. Ваша мама не говорила, что они куда-то собираются, когда я просила её на вечер.