Любовь на шарнирах
Шрифт:
– Спасибо. – Джули закрыла глаза. Как же она вымоталась...
– Устала? Может, поспишь немного?
Она услышала, как Мэтт встал и задёрнул шторы, а затем почувствовала, как он укрыл её шерстяным одеялом. «Мэтт – постоянно такой непостоянный», – сонно размышляла она. Он то был всё время рядом и отогревал её, то избегал и действовал на нервы, то кормил её супом, то огрызался, то обсуждал с ней шрифты и уравнения... Мысли ворочались с трудом.
Джули зевнула.
– Ты звонил Дане?
– Пока
Жар от камина согревал лицо.
– Спасибо, что приехал за мной, Мэтти. Прости, – пробормотала она.
– Не за что. Не стоит благодарности.
Когда усталость начала брать своё, Джули сквозь сон показалось, будто кто-то нежно смахнул рукой упавшие ей на лицо локоны. И пригрезилось, что кто-то шёпотом напевает про осколки и просит не убегать, слушать маховики, что приводят в движение сердце, оседлать волну...
Но это ей, скорее всего, уже снилось. Потому что, хоть она и чувствовала Финна, его рядом с ней не было.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 24
Мэтью Уоткинс
был опытным образцом, доступным только для разработчиков, и обладал глючной умственной подсистемой. Управление мочевым пузырём также отсутствовало.
Бог Финн
Надеюсь, когда-нибудь изобретут автомобиль, который ездит на непристойных мыслях.
Джули Сигл
считает, коли ты берёшься комментировать новости на страницах СМИ в Фейсбуке, то должен изображать хоть какое-то подобие грамматики и пунктуации. А может, это просто я такая стерва.
Джули вынесла стаканы и кувшин лимонада на крыльцо, где уже сидели Роджер, Мэтт и Селеста.
– Ещё шарниры? Плоскофиня что, хочет в цирке выступать?
– Не исключаю, что Плоского Финна уже в бумажник убрать можно, – согласился Роджер. Он встал и махнул в сторону новых блестящих петелек на лодыжках у Плоского Финна. – По-моему, больше ему некуда. На всех суставах уже петли есть. Что скажешь, Селеста?
Селеста загорала на апрельском солнышке, развалившись в плетёном кресле. Голова у неё была откинута назад, а глаза закрыты. Она не спеша приподнялась и прищурилась.
– Согласна. Больше на нём вряд ли поместится. Он, и верно, уже весьма похож на аккордеон. – Она вновь уронила голову на спинку кресла.
Роджер взглянул на Джули и прошептал:
– Подозреваю, кое-кто уже не так сильно печётся о сама-знаешь-ком.
– Я всё слышу, – отозвалась Селеста. – И ещё как пекусь. О, почту принесли! – Она вскочила с места и сбежала вниз по ступенькам.
Роджер наблюдал, как его дочь вприпрыжку скачет к ящику.
–
Мэтт наполнил стакан лимонадом.
– Да. Я, кажется, видел морщинки на её обвисшем подбородке. И витамины она горстями пьёт. Пора подыскивать ей дом престарелых.
– Успокойся, Мэтью. Она хорошо выглядит. Хотя наряд у неё ужасный, по-моему, – нахмурился Роджер. – Но мне и положено так думать. Верно, Джули?
Та кивнула.
– Верно. Отцы должны ненавидеть то, что носят их подрастающие дочери.
– Тогда вы своего добились, – заключил он обречённым тоном. – Это ты ей насоветовала такую короткую юбку и отвратительные серёжки?
– Каюсь.
Роджер покачал в знак смирения головой и опустился на ступеньки.
Селеста вернулась с почтой, швырнула конверты на маленький столик и плюхнулась обратно в мягкое кресло.
– Мой журнал пришёл. Меня, если честно, не интересуют гороскопы, тесты и даже большинство статей, но мне очень нравится разглядывать модные странички.
Джули присела рядом с Селестой, чтобы обсудить модели туфель и причёски к выпускному. Вид у Селесты был жизнерадостный и по-своему расслабленный. Что-то в ней изменилось за последние месяцы. Едва заметно, но Джули видела разницу.
Мэтт просматривал почту и хмурился.
– Неужели вам и впрямь есть дело до этой ерунды?
Джули пронзила его сердитым взглядом.
– В этом нет ничего плохого. То, что мы мечтаем о паре идеальных босоножек, вовсе не значит, что нас не беспокоят политические проблемы и социальные нужды, так ведь, Селеста?
– А-а-а! Только посмотри на её причёску! – ткнула Селеста пальцем в журнал. – Сможешь мне так сделать? По-моему, очень изящно. И нет, Мэтью. Я полностью согласна с Джули.
– У тебя есть мозги, – сказал Мэтт. – А это всё тебе не нужно.
– Да, знаю. Я умная девочка. Обо мне все только в этом свете и думают. А я, может, хочу, чтобы во мне видели не только умную девочку.
Джули улыбнулась Мэтту.
– Что, съел?
Селеста подняла голову.
– Прошу прощения, Мэтти. Не хочу показаться грубой, но ты не девочка, и тебе не понять, какому давлению со стороны сверстников приходится противостоять в моём возрасте.
– Попроще, – нараспев напомнила Джули.
– Ах, да. Верно. Прости. Как бы то ни было, привлекательность, возможно, всего лишь социальная концепция, но соответствие общественным нормам не всегда плохое решение. К примеру, Джули – отличный образец. В ней прекрасно сочетаются высокий интеллект и развитые социальные навыки.
– Ладно. – Мэтт угрюмо разглядывал розовый конверт. Затем украдкой покосился на Селесту, которая снова погрузилась в изучение журнала, и отошёл в дальний угол крыльца.
Джули молча смотрела, как он вскрыл конверт, прочёл открытку, а потом попытался спрятать её в рекламной брошюре.