Любовь на спор
Шрифт:
Алекс волнуется, это видно по его лицу, но меня бьет по мозгам одна мысль, что стройка в голове давно заморожена, а тараканы-вкладчики разбежались.
Оставляю Алекса волноваться дальше, а сама прямиком иду к ноутбуку. Только проверю и на работу. Смены в ресторане никто не отменял. Радует, что график можно регулировать.
Открываю сайт во вконтакте, но заявки от Марка так и нет. И почему мне снова обидно? Может потому что сегодня как раз пятнадцатое число?
В армии у него находилось время кинуть мне заявку. А здесь он сильно занят?
Значит, пора и мне быть очень занятой. Следующие три дня — и всегда.
Тем более, что к концерту пришлось готовиться с удвоенной силой. Но это принесло свои плоды. Последний прогон получился на высшем уровне. Все знали в какую долю, какое движение нужно сделать. И когда мы весело погрузились в автобусе, каждый из команды знал, что выступление будет отпадным.
— Рад, что ты изменила решение, — говорит мне Дима, остановившийся возле нас с Пашей. Тот деликатно погрузился в созерцание проносящегося за окном полуденного пейзажа. Мы уже выехали с аэропорта.
Пока Дима впивался в меня взглядом, я сама не знала, куда деть глаза. Внимание тренера становилось навязчивым. А в голове продолжали крутиться слова Марка. Неужели он ревнует?
С другой стороны, пусть лучше ревнует, чем будет уверен, что я сохла по нему весь год…. Черт… Армия. А был интересно у него кто-то? Или тот секс первый у нас двоих. Хотя он думает иначе.
— Я тоже рада, — улыбаюсь Диме и достаю книжку по экономике. Тонкий намек, и Дима отходит на свое место.
— Будешь обратно поступать? — спрашивает Паша. Я киваю. На заочное. Работать и танцевать мне интереснее, чем сидеть и учить то, что я могу выучить и дома.
Питер встречает нас удивительно солнечной погодой, но достопримечательности рассмотреть мы не успеваем, потому что уже опаздываем.
За всей суматохой, переодеванием и самим выступлением, встреченным бурными овациями, я толком не замечаю, как прошел этот день.
Добираться до Москвы мы должны сами, таков был уговор. Я уже планирую поехать и взять билет на Сапсан, как вдруг рядом возникает Дима.
И Паша неделикатно оставляет нас наедине.
— Даша… Когда еще в Питере ты увидишь такую ночь… Сегодня пятница.
Я вот прекрасно понимаю, о чем он говорит. О чем думает, смотря в мое декольте. Но желания у меня нет. Ни оставаться в Питере. Ни тем более проводить время с Димой.
— А завтра суббота…. Потом воскресенье, — улыбаюсь я, но руку свою из его вытаскиваю. — Хорошо, что ты знаешь дни недели.
— Даша… — смеется Дима и обхватывает мои плечи. — Буду честен. Ты мне нравишься. Очень. Ты стала такой невероятно привлекательной. Помнишь, какой ты пришла?
Вот здесь мне становится совсем противно. Да, я пришла пухлой, но напоминать мне об этом невежливо.
— Сейчас ты просто секс-бомба… Пойдем…
И тут в нос бьет цветочный запах. Сильный, приторный. А сердце бьется в груди отчаянно. Приехал… Смотрел… Цветы принес.
Лица касаются несколько лепестков роз, букет из которых буквально вдавливается в Диму, резко
— Вы просто замечательный тренер, — пихает неоткуда появившийся Марк Диму. А потом вдруг поворачивается ко мне и, не говоря ни слова, притягивает. Целует.
— Марк! — отпихиваю. МХАТ по нему плачет.
— Сделали из моей девушки настоящую танцовщицу. Красавицу. Но как по мне, перестарались с похудением.
— Что ты несешь?! — кричу, но он сильнее сжимает мою талию и шипит на ухо:
— Мне очень хочется сломать ему ноги. Так что помалкивай.
— Мне кажется, Даша стала просто красавицей, — говорит Дима несколько удивленный появлением Отелло и трущий грудь, куда вдавливались шипы роз. Они уже валяются, и мне кажется, так же быстро упало мое настроение.
— А раньше она красавицей не была? — делает Марк шаг вперед, но я встаю перед ним спиной. Неудобно вышло.
— Дим, спасибо за предложение. И до встречи в зале.
После слов я сразу ухожу в сторону. И Марка ждать не собираюсь. И даже не вздрагиваю, когда слышу стон Димы… Господи… Приехал он. Устроил представление.
— Даша, — догоняет меня Марк, но я срываюсь и бью его по щеке.
— Пять баллов, Синицын! Оскар давно тебя ждет. Какая игра! Какая экспрессия! Только вот ты забыл, что я твой самый верный зритель, и всегда знаю, где ты фальшивишь! — кричу, ухожу прочь, но чувствую захват на плече. Болезненный, сильный. Рывок и вот моих губ касается прохладная плоть языка. Самый кончик, который скользит по ним. Рисует замысловатые узоры. И я хочу отвернуться, но Марк хватает мое лицо:
— Не слишком верный… Раз нашла замену…
— Да пошел ты! Я ничего не обещала…
— Это верно… Ты клялась! Клялась, что будешь любить меня. Что будешь только моей… И я сделаю все, чтобы ты впредь этой клятве следовала…
— Господи! Вот еще! Ты больной, если думаешь, что я буду с тобой разговаривать! Целовать! Ты ублюдок! Даже Алекс сказал с тобой не разговаривать, — кручусь ужом в его руках, но они как силки, а губы так близко. И глаза как колодцы… И уцепиться не за что…
— Мне тоже, — смеется он, и меня током прошибает. Становится совсем хреново. Тошнит от волнения. Порой кажется, я жила, только чтобы еще раз вживую услышать этот смех. — Но кто сказал, что мы будем разговаривать…
Кто бы сомневался…
— Трахаться я с тобой не буду. Моя порно карьера закончилась год назад, — говорю хрипло, чувствуя, как эмоции вихрем заполняют тело. Желание расплакаться неодолимое.
— Будешь, — дергает он меня на себя, вдавливает совсем не разваренную сосиску. Гладит большим пальцем губы. — Будешь…. Будешь. Потому что хочешь меня… Но сейчас я предлагаю просто сесть в мою машину и доехать до Москвы. Молча…
— Молча? — удивляюсь я и прекращаю брыкаться. Теперь смотреть на него еще больнее. Потому что приходит осознание, что я обманывала себя. Лечение здесь одно. Не видеть его лица. Но как же трудно это, особенно, когда оно так близко.