Любовь навылет
Шрифт:
— Конечно! И вот чай берите, с лимоном. Вот коктейль.
Он откусил большой кусок и поинтересовался:
— «Секс на пляже»?
— Ванильный, — отрезала Даша.
По опыту она знала, что он может шутить и провоцировать её, но если она поддастся на провокацию и что-нибудь ляпнет, то ответная реакция может быть непредсказуемой. Как тогда, когда она спросила, почему Федя Стародубцев обвинил его в домогательствах.
— Нет, ванильный — это для девочек, а я выпью половину чая, если ты не против, — он тепло улыбнулся.
Она
Она наслаждалась непринуждённой обстановкой, которая казалась хрупкой, как весенний лёд на реке. Один неверный шаг — и глупый олень провалится в воду.
— А почему вы не поехали домой? — рискнула спросить она.
Вроде бы нейтральный вопрос, ни на что не намекающий.
— Я жду, пока освободится тренажёр. Нет смысла ехать домой, я слишком далеко живу: не успеешь доехать, как нужно поворачивать обратно.
— А почему бы не подождать в учебном центре или гостинице? Или у меня в гостях в общежитии? — спросила Даша и на всякий случай прибавила: — Извините, если моё предложение показалось вам нескромным, я ничего такого не имела в виду.
— А я с детства люблю аэропорты и вокзалы. Знаешь, они дарят ощущение… — он прожевал, запил чаем и продолжил: — ощущение, что тебя ждут невероятные приключения, новые интересные места, случайные знакомства, которые могут перерасти в дружбу на всю жизнь.
— Или любовь.
— Или любовь, — легко согласился Оленев. — Но когда я был маленьким, я мечтал о дружбе, а не о любви. У девочек иначе, да?
— Да, я мечтала выйти замуж за принца и родить троих детей.
— Почему троих?
— Ну, просто это сказочное число: «Три поросёнка», «Три мушкетера», «Три орешка для Золушки».
— «Три товарища», — продолжил Оленев.
— «Три толстяка».
— «Трое в лодке, не считая собаки».
— Вот, точно! Собаку я тоже хочу! Трое детей и собаку.
— Не очень типичные у тебя мечты, — сказал Оленев, вытирая губы салфеткой и скатывая её в комочек. — Сейчас большинство девушек думает о карьере и деньгах.
— Об этом я тоже думаю, — призналась Даша. — Приходится. Вряд ли я вообще выйду замуж, не говоря уже про детей.
— Откуда столько неуверенности у такой симпатичной девушки?
Он впервые сделал ей комплимент! Возможно, просто хотел подбодрить, но Даша ощутила, что краснеет от удовольствия. Хорошо, что в зале было темно. Пока всё складывалось идеально. Она скрестила пальцы на удачу и пошла ва-банк:
— Оттуда, что мужчина, в которого она влюблена… Тоже, надо заметить, неуверенный, хотя и симпатичный…
— Даша, — сказал он предостерегающе.
— Оттуда, что мужчина, в которого она влюблена, — упрямо повторила она, — делает вид, что она ему безразлична,
От напряжения даже воздух между ними зазвенел.
— А, может быть, — спросил Оленев тем едким наставительным тоном, который Даша ненавидела, — эта девушка спала с другим мальчиком, пока уверяла в своей влюблённости мужчину, который благоразумно решил уклоняться от больных разрушительных отношений?
Она зажмурилась, произнося чересчур откровенную фразу:
— А, может быть, у девушки с тем мальчиком был только один-единственный кунилингус? И то с горя, потому что мужчина, в которого она влюблена, сказал ей, что предпочитает спать с мальчиками!
Тонкий звон перерос в тяжёлый гул.
— А, может быть, голову надо иногда включать, а не собирать по офису грязные сплетни?
— А как не собирать сплетни, если никто не хочет рассказывать правду?! — воскликнула Даша и неосознанно перешла на «ты»: — Почему твой лучший друг разбил тебе нос? Из-за чего вы поссорились? Почему твоя жена поддержала его, а не тебя? И кто эта дамочка на каблуках, которую ты поцеловал?
Глупый олень провалился таки в воду. Даша схватилась за голову, не в силах больше выдерживать страшный грохот. Наверное, у неё в мозгу что-то порвалось — какой-нибудь важный нерв или сосуд, — и теперь она умрёт.
— У меня от тебя голова гудит, — пожаловалась она.
— Это не от меня. Это рейс УТ 370 заходит на посадку.
В окне появился большой белый «боинг» с тёмными иллюминаторами. Он грузно ударился колёсами о бетонное покрытие и вцепился в него, как коршун в зайчонка. Взвыл реверс тяги двигателей. Через минуту гул стих. Даша посмотрела на Оленева:
— Простите меня. Я, наверное, и вправду слишком упрямый человек, который считает, что весь мир должен крутиться вокруг него. Кто-то может подумать, что это внутренняя свобода или небывалая смелость, но на самом деле это эгоизм.
Она крутила в руках надкусанный пирожок, потерявший всякую привлекательность.
— Это Эдик Усольцев сказал тебе про свободу и смелость? — мягко спросил Оленев.
— Откуда вы знаете?
— Вы сегодня целый час сидели на лавочке около офиса. Ели мороженое, о чём-то беседовали.
— Вы нас видели? Поверьте, между нами ничего нет. У нас был один… эпизод, но это ничего не значит, я ему сразу сказала, чтобы он ни на что не надеялся. Ай, какая теперь разница, вы всё равно мне не верите.
— Я смотрел на вас из окна и думал, что вы прекрасная пара, — после паузы сказал Оленев.
— Мы не пара, — устало ответила Даша, — и никогда ею не будем.
— А зря. Если ты хочешь выйти замуж за достойного человека и родить детей, то Эдик — отличный выбор. Он ответственный и чуткий человек, я в нём уверен. — И прибавил глухим голосом после ещё одной долгой паузы: — И он по-настоящему тебя любит. Он сам мне сказал.