Любовь не купишь
Шрифт:
– Не шевелись, – пробормотал он, вытаскивая свой кинжал и расправляясь с последним препятствием. – Это старый забавный трюк. Твои слуги завязали узел, который невозможно развязать.
Она звонко рассмеялась и стала помогать ему избавить ее от последних одеяний. Затем, встав на колени, раскрыла ему объятия, словно их расставание длилось целую вечность.
И тогда он совершенно потерял голову. В безудержном вихре поцелуев и ласк им удалось снять с него одежду. С восклицаниями, вздохами и восторженным смехом их руки встречались
Прикосновение Кристианы лишило Дэвида остатков терпения.
– Я обещаю, что буду не торопясь любить тебя, дорогая, – промолвил он. – Только позже. Всю ночь, если захочешь. Но сейчас я не могу ждать.
Он навис над ней. Она смотрела на него черными сияющими глазами.
Подстегиваемый воображением, он больше не мог сдерживаться. Сквозь пелену охватившей его страсти он взглянул на нее и увидел промелькнувшее в ее глазах удивление и настороженность.
– Не бойся, – сказал он, приподнимая ее бедра. – Я просто хочу поцеловать тебя. Всю.
Он понимал, что не сможет долго наслаждаться. Его тело просто не выдержит этого. Но оказалось, что и у нее терпения не больше. Она извивалась и кричала, и вскоре он понял, что ее высвобождение близко.
Он мгновенно приподнялся, чувствуя, как она разочарована тем, что он подвел ее к краю пропасти и остановился.
– Скоро, дорогая, – успокаивающе проговорил он и вонзился в ее лоно.
Он вздрогнул от мучительного наслаждения.
Ее руки ласкали его, сияющие глаза и вздохи говорили ему, что он удовлетворяет не только ее тело. Нежность обволакивала их обоих, соединяя так же накрепко, как были сплетены их тела.
Он почувствовал, как она напряглась и вытянулась в предвкушении ослепительного пика, и он сам больше не мог сдерживаться. Его рука скользнула между их тел, к ее лону, и он подарил ей долгожданное высвобождение. Она изо всех сил обняла его, затягивая вместе с собой в восхитительное забытье.
Он редко стремился к одновременному окончанию. Честно говоря, даже избегал этого. Сейчас же, когда их страсть достигла апогея, он почувствовал ее наслаждение так же остро, как свое собственное.
Когда их дыхание чуть-чуть восстановилось, он перевернулся на спину, увлекая ее за собой.
Через некоторое время она приподняла голову и задумчиво распахнула глаза.
– Я слышу лютни, – удивленно сказала она.
– Ты льстишь мне.
Она засмеялась и игриво толкнула его в плечо.
– Да нет же, Дэвид, правда. Послушай.
Он прислушался и действительно уловил нежные звуки. Бережно сняв с себя Кристиану, он встал и исчез в гардеробной.
Она ждала, все еще качаясь на волнах их любви, а лютни тем временем зазвучали громче.
Дэвид вернулся и снял покрывало с постели.
– Они играют для тебя. Ты должна поблагодарить их. – Он накинул покрывало себе на плечи и им же укрыл жену.
Дверь, ведущая в сад, была
Внизу, в крошечном садике, она увидела четырех мужчин с лютнями. Они пели песню о любви, и она узнала низкий бас Уолтера Мэнни.
– А другие кто? – шепотом спросила она.
– Они все из Пуи. Такова традиция, когда кто-то из нас женится.
Мужчины вновь запели. Фигуры певцов лишь смутно вырисовывались в темноте, под чистым ночным небом, сверкавшим мириадами звезд. Дэвид обнял ее под покрывалом, прижался щекой к ее волосам. Было что-то невероятно романтичное в этом сочетании ночного сада, нежных напевов, близости возлюбленного и еще совсем свежих воспоминаний о проведенных в постели мгновениях.
Следующую мелодию Уолтер исполнял один. Кристиана уже слышала эту песню. Ее пел Дэвид тогда, во дворце, и песня показалась ей очень грустной. Теперь же она поняла, что мелодия вовсе не грустная, а нежная и прекрасная. В тот день песня пробудила в ней воспоминания о Стивене, и Кристиана не вникала в смысл слов, но на этот раз она слушала внимательно.
Песня посвящалась благородной красавице с волосами, темными, как бархатная ночь, кожей, напоминающей лунный свет, и глазами, сверкающими словно бриллиантовая россыпь звезд…
Кристиана внезапно замерла. В этой прелестной девушке она узнала себя. Это была песня о ней, и ее сочинил Дэвид. Он играл ее в зале в тот день, а она даже не расслышала слов.
Лютня Уолтера смолкла, и Кристиана посмотрела на стоявшего рядом с ней мужа. Ее сердце переполнили благодарность и гордость.
– Спасибо, – прошептала она, целуя его. Прозвучало еще несколько песен, потом музыканты подошли под балкон и поклонились ей.
– Благодарю вас, Уолтер, – тихо проговорила Кристиана.
– Всегда к вашим услугам, миледи, – ответил он и исчез в темноте.
– Какая замечательная традиция, – сказала она Дэвиду, когда они вернулись в спальню. – Ты тоже участвовал в подобном?
– Да, и я стоял холодными ночами под балконами, исполняя песни для молодых жен и ожидая, пока новобрачная не поблагодарит нас. Но иногда молодожены настолько увлечены, что обращают на нас внимание лишь через несколько часов. Правда, жених за это потом расплачивается.
Она засмеялась и положила голову ему на плечо.
– У нас получилась чудесная свадьба, Дэвид. Мне было так весело! Энн говорит, что для новичка я танцую очень хорошо. Она пообещала научить меня, если я захочу.
– Если тебе это нравится, конечно, поучись.
– Энн очень симпатичная. И Оливер тоже. Он твой давний друг?
– Еще с детства.
– Они давно женаты?
Странное выражение промелькнуло на его лице. Он был сейчас так красив; золотисто-каштановые волосы спадали на лоб, темно-синие глаза казались бездонными озерами.