Любовь не по плану
Шрифт:
– Зачем? Врач сказал, что задеты только мягкие ткани. Наложил пару швов, сделал укол и выписал назначение. Через пять дней схожу, сниму швы и всё – я в строю.
– Не пару, а шесть. Ты слишком легкомысленно относишься к своему здоровью, – цокает, смотри недовольно, в который раз заставляя чувствовать себя виноватым за сцену в парке.
Хотя виноват некто иной. Тот, кто не смог по-человечески организовать маленькое представление. По морде я получил ожидаемо, но вот нож, который в итоге стал причиной ранения, застал врасплох. Артур терроризирует
– И вообще, нужно было вызвать полицию и написать заявление.
– И что бы я сказал? Невысокий мужик в чёрных кроссовках, джинсовой рубашке и балаклаве напал на нас в парке? Под такое описание тысяч пять человек подходит. Если не больше. Автоматический тупик.
– Ужасно, что, гуляя в парке, ты можешь нарваться на грабителя. Не знаю, что бы я делала, если не ты… – накрывает мою ладонь своей, впервые смотрит с интересом, и даже увлечённостью. А ещё благодарностью, которая мне и нужна.
– В некоторой степени и я виноват: моё желание остаться с тобой наедине подальше от людей привело к травме. – Резко подаюсь вперёд, хочу прикоснуться к Нике, пока момент располагает, и она не сопротивляется желанию пострадавшего, но боль в боку напоминает, что я всё-таки раненый.
– Так, давай без резких движений, – укладывает меня обратно, не позволяя двигаться. – Я немножко за тобой поухаживаю, – обещает, и я довольно смакую момент. – Ты остался голодным, потому что до кафе мы так и не добрались, а от примитивной пищи ты отказался. Могу что-нибудь приготовить, если ты не против.
– С радостью что-нибудь бы съел. Только как же дети?
– Дети? – теряется, и я вновь ловлю себя на мысли, что в такие моменты Ника реагирует странно, словно постоянно забывает о наличии трёх отпрысков. – Сейчас позвоню сестре, объясню ситуацию и попрошу, чтобы присмотрела. Она не будет против.
– Если тебе нужно идти, я пойму, – говорю нехотя, потому что рассчитывал, что Ника уделит мне время, которое позволит сблизиться.
– Всё хорошо. Можно провести инвентаризацию в твоём холодильнике?
– Делай всё, что хочешь.
Сползаю немного, удобно устроившись и прислушиваясь к шагам. Ника идёт на кухню, где после ремонта половина техники не подключена, затем улавливаю сигнал открытия дверцы холодильника и шелест пакетов. Я что-то покупал, но пригодно ли это к готовке, понятия не имею.
Раньше мама раз в неделю заполняла мой холодильник едой, которая оставалась нетронутой до её следующего визита. Привык обедать и ужинать и в ресторанах, не тратя время на готовку, или же обращаться в доставку. Но сейчас особенно важно, чтобы девушка увлеклась процессом, оставшись рядом. В идеале до утра.
Ника закрыта на сто замков. Не подпускает, не даёт узнать себя и открыться мне. Хотя обо мне её мнение сложилось в первый день знакомства, и прошедшую неделю я чувствовал негатив, исходящий в
С примитивными подкатываниями я прогорел по всем фронтам, и теперь нужно изменить тактику. Артур, конечно, помог, подкинув идею, но эта идея стоила мне крови и нескольких швов.
Прислушиваюсь, понимая, что Ника принялась за готовку: что-то кипит, шипит и уже варится, потому что до меня доносятся аппетитные запахи, на которые реагирует организм.
– Будет готово через полчаса, – объявляет, зайдя в комнату и внимательно меня осматривая.
Она заботливо сняла окровавленную футболку и джинсы, оставив меня в одних трусах. Но это её не смущает, скорее, позволяет контролировать состояние моей небольшой раны.
– Спасибо за помощь больному, – состряпав страдальческое лицо, ловлю тёплые эмоции.
– Может, кому-нибудь позвонить? Например, Кириллу или маме.
– Кирилл мне ничем не поможет, лишь отчитает, а мама сгонит все службы в мою квартиру. Даже те, кто не имеет отношения к медицинской сфере. – Посторонние мне не нужны, лишь она и время вдвоём по максимуму. – Можешь остаться?
– Остаться?.. – присаживается на край кровати смутившись. – Только до утра. В девять я должна быть в отеле. Уже поздно, договариваться о подмене нужно было заранее.
– Могу позвонить Киру и сказать, что завтра тебя не будет, – хватаю телефон, прикинув, какую причину назвать брату, кроме настоящей.
– Нет! – резко выкрикивает, а затем уже спокойнее добавляет: – Не нужно. Побуду до утра, а потом сразу от тебя поеду на работу. Может, кто-то сможет за тобой поухаживать?
– Сможет. Позвоню другу.
– А он точно справится? – смотрит с недоверием. – Мужчины, как правило, плохие сиделки.
– Точно. Не переживай.
Ника возвращается на кухню, а я набираю Артура. Пара гудков и он орёт в трубку:
– Твою мать, Мара, где ты? Почему не отвечаешь?! Я извёлся! От тебя нет новостей, от Серого тоже!
– Заткнись, – цежу сквозь сжатые челюсти, – всё в порядке. Жду тебя завтра в девять у себя.
– Она повелась? – шепчет, подстраиваясь под мои интонации.
– Да. Всё. Жду утром.
Скидываю звонок, радуясь, что Вероники не было рядом в момент разговора, иначе всё вскрылось бы и тогда на моём теле прибавилось пару-тройку ран. В травмпункте я заметил её испуганный взгляд и трясущиеся руки, а когда врач сделал укол местной анестезии и начал накладывать швы, и вовсе впала в оцепенение, едва не свалившись в обморок. Эффект оказался сногсшибательным: мало того, что я встал грудью на защиту девушки, отбившись от нападавшего, так ещё и стойко перенёс лечение, хотя сам был в полуобморочном состоянии от вида крови.