Любовь не по сценарию
Шрифт:
– А письмо? – выкрикнула я.
– Письмо – ее выдумка, не моя. Она все обдумала. Только не…
– Наверняка ты успеешь сбежать до прихода копов, только куда? Я подам на тебя в суд. Дело, пожалуй, не займет больше часа. Ведь тут как-никак нападение, – усмехнулась я, потирая ушибленный лоб. – Интересно, как повлияет судебный запрет на твою карьеру?
– Ладно-ладно, не надо, – упрашивал Кайл, – мне нельзя портить досье. Я все потеряю. Малыш, прошу тебя.
Мне хотелось его ударить.
– Я тебе не малыш! Кайл, как
– Я люблю тебя, Тарин. Все, что я делал, было совершено из любви. Я не мог сидеть сложа руки и видеть, как ты губишь себя. Меня это убивало.
– Это не любовь, это болезнь. Ты погубил меня, Кайл. Не Райан, а ты!
– Я никогда не желал тебе зла, – покачал он головой.
– Тарин, у тебя все нормально? – крикнул из-за двери Пит.
– Да, – поспешно отозвалась я, наблюдая, как меняется в лице Кайл.
– Полиция выехала. Он вооружен? – спросил Пит.
Я уже слышала сирену. Глаза Кайла округлились от страха.
– Нет, – выдавил он.
Пит распахнул дверь. В руке у него была моя бейсбольная бита, он изготовился ударить. За Питом маячила Мэри.
– Не подходи к ней, – пригрозил Пит, замахиваясь.
Кайл отступил на шаг:
– Я ничего плохого ей не сделал.
Мэри потянула меня из коридора в кухню, где было безопаснее.
– Тарин, пожалуйста! – вскрикнул Кайл. – Прости! Мне нельзя в тюрьму!
Пит снова взмахнул битой:
– Об этом надо было думать намного раньше.
Я тронула Пита за плечо, успокаивая друга.
– Кайл, мне тоже жаль, но я тебе не верю. Если тебя отпустить, то что помешает тебе взяться за старое? Ты знал, что я не отвечаю на твои чувства, и все-таки ты здесь… опять!
– Я не вернусь, обещаю. Оставлю тебя в покое и никогда больше не потревожу, – настойчиво молил Кайл.
Он знал, что время уходит. Полицейская сирена уже выла в переулке.
Решать приходилось быстро.
– И что же дальше? – спросил Райан.
– Полиция приняла наши заявления. Они мигом усадили Кайла в патрульную машину. Я сказала, что не стану предъявлять обвинение.
– Ты хочешь сказать, что после всего, что сотворил с нами этот урод, ты отпустила сукина сына с миром?
– Да, – мрачно подтвердила я, понимая, как оскорблен Райан.
– Пожалуйста, не юли, – фыркнул он мне в ухо. – Ты неравнодушна к нему? Отвечай!
– Нет, Райан, ничего подобного. Я просто не сумела упечь его за решетку.
Не могла я приговорить человека только за то, что он меня домогался!
– Я не настаивала на обвинении потому, что боялась, – медленно продолжила я. – Если сломать ему жизнь, он рано или поздно отомстит. Он ушел свободным, ему не на что жаловаться. Все кончено, – вздохнула я.
Райан молчал. Я слышала, как тяжело он дышит. Он кипел. Конечно, ему хотелось заставить Кайла дорого поплатиться
– Райан, – окликнула я, надеясь, что он успокоился и мы сможем поговорить.
– Что? – раздраженно бросил он.
– Я не вынесу, если после всего случившегося еще и ты будешь на меня злиться.
Это была почти мольба.
– Я… – выдавил он и умолк, затем мрачно добавил: – Мне надо идти.
– Райан? – выдохнула я.
– Мне нужно подумать.
Его голос звучал незнакомо и холодно. Рычаги, которые я когда-то так легко переключала в нем, вдруг заело, они больше не поддавались моим усилиям.
– Хорошо, – прошептала я сквозь подкатившую к горлу жгучую горечь.
И рухнула на стул за большим круглым столом. Друзья смотрели на меня, недоумевая, почему разговор с Райаном снова привел меня в такое состояние.
Смятение во взгляде Мэри сменилось гневом. Она вытащила из кармана телефон, и по ее лицу я поняла, что она собирается немедленно позвонить Райану и устроить ему выволочку.
– Не надо, – попросила я, утирая глаза фирменной салфеткой паба.
Трещина в сердце зияла все шире. Я уже два дня не говорила с Райаном. Сама я ему не звонила: что-то во мне смертельно боялось, что мои худшие опасения подтвердятся. Неведение было безопаснее, спокойнее правды. Если не считать канувших во тьму двух с половиной суток после возвращения из Флориды, мы никогда еще так надолго не умолкали.
Райан сумел послать мне сообщение, но совсем короткое. Я знала, что он еще во Флориде, снимает последние эпизоды «Тысячи миль», и что они надеются закончить съемки к концу недели. Он работал по пятнадцать часов в сутки. Мне оставалось только догадываться, как неловко ему сниматься с Лорен… Изображать перед камерами любовь к женщине, которая так безжалостно пыталась погубить наши отношения.
Отчаяние, навалившееся на меня после злосчастной поездки во Флориду, с каждым днем становилось все нестерпимее. Я поминутно проклинала себя за глупость, легковерие, за сомнения в верности Райана. Неужели обида так глубока, что он уже не простит меня?
Я не слишком винила Райана за его оскорбленность. В конце концов, как нам жить дальше, если я показала, что не доверяю ему?
Но ведь бывало, что и он сомневался в моей верности, так почему я должна одна отвечать за то ужасное состояние, в котором пребывала теперь?
И как насчет этой длинноногой суки, которая и теперь наслаждается поцелуями Райана во Флориде? Есть ли в фальшивой груди Лорен хоть капля раскаяния?
На кран, из которого я наливала пиво, капнули слезы. Я подумала обо всех проблемах, одолевавших Райана: трениях с Сюзанной и Дэвидом, с работниками студии, с Лорен, с Кайлом, о потере нашего ребенка… И все, что причиняло ему боль, имело один общий источник – меня.