Любовь не по сценарию
Шрифт:
Я потерлась щекой о его плечо, размышляя над последней фразой и представляя, как Лорен умоляет Райана вернуться к ней.
– И тогда Тарин замолчала…
Райан перевернулся на бок и уставился мне в лицо.
Я, прежде чем заговорить, с трудом проглотила комок в горле и спрятала глаза, уткнувшись в подушку.
– Я точно знаю, когда состоялся этот разговор. Когда ты сказал, что тебе нужно подумать.
Райан взял меня за подбородок.
– Не стану отрицать: я думал о ее словах. Не о том, что
– И?.. – выдавила я.
Он помолчал, потом мягко попросил:
– Посмотри мне в глаза.
Я смешалась, потому что ждала продолжения. Но мы очень долго лежали неподвижно, глядя друг на друга, и тогда я увидела… Все вдруг стало мне ясно. Передо мной встало наше будущее, наша общая жизнь. Я не представляла себе счастья без него. Положив ладонь ему на щеку, я потянулась к нему губами. Райан поцеловал меня, и жизнь снова обрела смысл.
– В последнюю неделю, когда все полетело к чертям, я словно провалился в яму, – признался Райан. – Так глубоко я еще не бывал.
Я беззаботно рассмеялась:
– Мне тоже открылись новые глубины – этажей на десять ниже бездны отчаяния.
Райан тоже прыснул:
– И чему же учат все эти горести?
Я раздумывала недолго:
– Ну, что до меня… они научили, что я ни с кем, кроме тебя, не могла бы жить.
Он нежно поцеловал меня в губы:
– Значит, мы чувствуем в унисон, а раз мы друг без друга абсолютно несчастны, при чем тут безрассудство и близорукость?
– Наверное, ни при чем. – И я с улыбкой покачала головой.
Перспектива блаженного будущего с мужчиной, которого я так отчаянно любила, наполнила меня теплом. Он был здесь, в этой комнате, в этой постели, и снова обнимал меня.
Какая перемена со вчерашнего дня! Поезд, сошедший с рельсов и погубивший тысячу осколков моей души, чудесным образом вернулся на пути, а все погибшее вдруг воскресло.
Странное дело: воспоминание о моем раздавленном сердце вновь отозвалось в горле комком. Я уставилась в потолок, собираясь с мыслями.
– Мне понятно, в чем наша беда. Нас обоих так часто обманывали, отвергали и обижали, что прошлое тянет нас назад.
Райан натянуто хмыкнул.
Я заглянула ему в глаза:
– Ты думал, что я с Кайлом и тебя опять водят за нос. А я решила, что ты уходишь к Лорен, потому что на ней нет синяков и бинтов. Мы потеряли веру друг в друга.
– Понимаю. И это колечко не отменит случившегося. – Он поправил овальный гранат на моем пальце. – Но для меня это не просто украшение. В каждом из этих колец заложен смысл: послание моей любви к тебе. Я хочу, чтобы ты стала моей спутницей, женой, единственной любовью, Тарин… навеки. Я больше ни на кого не взгляну.
– И я тоже.
– Тогда мы, может быть, сумеем помочь друг другу
Я вспомнила жизнь в пучине отчаяния, среди нарушенных клятв.
– Понимаю, но для меня неверность порушит все, – пробормотала я. – Ты должен пообещать, что, если меня… если когда-нибудь у тебя возникнет такое желание, нужда в чем-то, чего не хватает в наших отношениях… если какая-нибудь актриса…
– Ты узнаешь первая – задолго до того, как до такого дойдет. Обещаю. – Он погладил меня по щеке. – И к тебе это тоже относится! Мы об этом поговорим, мы все наладим, мы не позволим этому нас развести, – напирал он. – Сколько бы психов ни пыталось влезть между нами!
– В следующий раз я убью любого, кто попытается, – пошутила я. – И кстати…
– Да? – мягко поторопил Райан.
– Я прошу тебя быть совершенно честным со мной и предупредить, если тебе предстоит работа с девушками, с которыми ты спал. Понимаю, что это неловко и тебе не захочется причинять мне боль, но будет легче, если я заранее узнаю худшее. Не желаю слышать об этом со стороны или вычитывать в журналах. Доверие вряд ли укрепится, если я услышу по телевизору нечто новенькое. – Я не сомневалась, что так мне будет спокойнее.
– Договорились. Кстати, таких актрис очень немного, – добавил Райан. – Ладно, впредь будем более откровенными… и никаких Кайлов. Не желаю видеть его в баре – и вообще поблизости от тебя. Чтоб больше никаких визитов с тарелочкой супа! Это относится и ко всем прочим субъектам, которые нацелились на мою будущую жену!
– Не волнуйся. Кайла и я видеть не хочу. – Я поежилась, припомнив минуты сосущего ужаса, когда тот прижал меня к двери. – Предупредила, что добьюсь судебного запрета, если он еще раз появится.
Райан, говоря о «Кайле и прочих», был убийственно серьезен, без тени юмора.
– Но твои двойные стандарты – не самая здоровая штука, – заметила я.
– Какие двойные стандарты? Ты о чем?
– Да брось! Признайся, что ты ревнивее меня. Мне нельзя поесть супа, а тебе можно целовать актрис? И ты еще бесишься, стоит мне спросить, оставался ли ты наедине с бывшей подружкой! Окажись у нас с Кайлом романтическое прошлое, ты стал бы просто невыносим. Черт, я подозреваю, что ты обнес бы меня колючей проволокой и приставил пару сторожевых псов. – (Райан шумно запыхтел.) – По сравнению с твоим отношением к «территории Райана Кристенсена» я девушка понимающая и неревнивая.