Любовь небесного цвета
Шрифт:
В воинственной Спарте каждый мужчина принадлежал к определенному возрастному классу, членство в котором определяло его права и обязанности. Право на женитьбу занятые войной мужчины получали довольно поздно, да и после этого много времени проводили вне семьи. Сексуальные связи с незамужними женщинами были строго запрещены. Единственным средством сексуальной разрядки были отношения с мальчиками. Спартанские мальчики от 7 до 17 лет воспитывались не в семьях, а в собственных возрастных группах. Огромное значение придавалось гимнастическим занятиям, причем юноши и девушки тренировались голыми, натирая тело оливковым маслом. Каждый «достойный» мальчик от 12 до 16 лет должен был иметь своего эраста, воинская слава которого распространялась
Индивидуальной любви, ревности и соревнования между мужчинами за какого-то особенно привлекательного мальчика, если верить Плутарху, в Спарте не было, несколько мужчин могли сообща воспитывать любимого мальчика. На первом плане стояли интересы не отдельной личности, а общества. Поскольку спартанское общество отличалось воинственностью и соревновательностью, отношения между эрастами и эроменами в какой-то мере смягчали нравы, помогая установлению более теплых и персонализированных связей между мужчинами, а также формированию замкнутой политической элиты.
История Спарты знает немало трогательных историй о любви и взаимной преданности эрастов и эроменов, многие из них оставались близкими друзьями на всю жизнь. Последний спартанский царь Клеомен III, потерпев в 219 г. до н. э. военное поражение и оказавшись с группой приверженцев в безвыходном положении, решил покончить дело коллективным самоубийством, но велел своему эромену Пантею дождаться, пока не умрут все остальные. Подойдя к бездыханному телу царя, Пантей уколол его в ногу и увидел, что лицо Клеомена дернулось. Юноша обнял своего возлюбленного, сел рядом с ним и стал ждать. Когда все было кончено, Пантей поцеловал Клеомена и закололся на его трупе.
Если в Спарте однополая любовь была связана, главным образом, с воинской доблестью, то в Афинах сильнее звучат гражданские мотивы. Педерастия в Афинах была узаконена в начале VI в. до нашей эры Солоном, который, по преданию, был влюблен в Писистрата и «издал закон, запрещающий рабу натираться маслом для гимнастических упражнений и любить мальчиков. Он ставил это в число благородных, почтенных занятий». Раб не имел права любить свободного мальчика и преследовать его своими домогательствами, за это полагалось 50 ударов палкой публично, а в некоторых случаях — смертная казнь.
Первоначально мужская любовь ассоциировалась в Афинах главным образом с воинской доблестью и гражданскими добродетелями. Ее культовым воплощением стал образ героев-любовников Гармодия и Аристогитона. Прельстившись красотой юного Гармодия, младший брат правившего в это время тирана Гиппия Гиппарх попытался ухаживать за юношей, а встретив отказ, грубо оскорбил его сестру. Чтобы смыть оскорбление, молодые люди составили заговор для свержения тиранов (514 г. до н. э.). Им удалось убить Гиппарха, но Гиппий ускользнул. Гармодий был убит на месте, а Аристогитон умер под пытками, не выдав ни одного из своих сообщников. Когда несколько лет спустя Гиппий был свергнут, Гармодий и Аристогитон стали символом борьбы за свободу и демократию и были первыми людьми, которым благодарные сограждане в 506 г. до н. э. поставили статую на центральной площади города.
Однополая любовь имела и важные психологические функции. Характерный для афинского общества дух соревновательности, одинаково сильной и в спорте, и в политике, порождал напряженную потребность в эмоциональном тепле
С женой? Приниженное социальное положение афинской женщины делало это невозможным. Афинское общество было настоящим «царством фаллократии». Принцип мужского верховенства последовательно проводился во всех сферах общественной и личной жизни. В древнегреческой культуре очень сильны мотивы мизогинии, неприязни к женщинам и страха перед ними. До нас дошли свыше 800 изображений сражений греческих мужчин с воинственными амазонками. Поэт Семонид (VII век до н. э.) на девять отрицательных женских типов называет только один положительный. По словам другого поэта, Гиппонакта (около 540 г. до н. э.),
Два дня всего бывают милы нам жены: В день свадьбы, а потом в день выноса тела. [2]Афинский брак не был любовным союзом. Жена, которая по возрасту часто годилась супругу в дочери, была хозяйкой домашнего очага и матерью его детей, но практически не покидала женской половины дома и не участвовала ни в каких мужских занятиях. Установка на полное подчинение жены мужу сохранилась и в поздней античности. По мнению Плутарха, жена должна спокойно переносить супружеские измены мужа, не проявлять никакой сексуальной инициативы, безоговорочно выполнять все требования супруга, не иметь собственных друзей, отдельных от друзей мужа и т. д. Ни страстной любви, ни дружбы супружество не предполагало.
2
Пер. Г. Церетели.
Кроме законной жены, афинянин мог посещать проституток и, в редких случаях, поддерживать постоянные близкие отношения с высокопоставленными и образованными гетерами. Но психологической близости и тут большей частью не возникало из-за коммерческого характера отношений и различия мужского и женского миров. Идея равенства полов глубоко чужда древнегреческой культуре.
Невозможна была и интимная близость между отцами и детьми. Мужчина-афинянин проводил дома очень мало времени. До шести лет дети воспитывались в женской половине дома, под опекой матерей. Затем мальчиков отдавали в школу, где их обучали специально подготовленные рабы-педагоги. Отцовская власть в семье была абсолютной, но отцы мало общались с сыновьями, а жесткая семейная дисциплина порождала психологическую отчужденность и напряженность. Проблема отцов и детей в классических Афинах была весьма острой.
Школа? Древнегреческая теория воспитания, «пайдейя» не знает понятия формального обучения, более или менее безличной передачи знаний и навыков. По словам Ксенофонта, никто не может ничему научиться у человека, которого не любит. Воспитание — это исключительно глубокое личное общение, где старший является одновременно наставником, другом и идеалом младшего и, в свою очередь, испытывает к нему чувства дружбы и любви. Наемный педагог, даже независимо от своего рабского статуса, не мог удовлетворить этой потребности. Конечно, мальчики могли завязывать теплые дружеские отношения со сверстниками, но это не особенно поощрялось.
В этих условиях гомоэротическая дружба-любовь между мужчиной и мальчиком, юношей становится уникальным и незаменимым институтом социализации. Дополняя то, чего не могли обеспечить другие социальные институты, она фокусировала в себе весь эмоциональный мир личности и была исключительно значима для обеих сторон. Хотя почти все мужчины рано или поздно женились и отнюдь не испытывали сексуального отвращения к женщинам (подавляющее большинство дошедших до нас предметов античной эротики — гетеросексуальные), отношения с мальчиками занимали особое место в их жизни.