Любовь нечаянно нагрянет
Шрифт:
— Э-э-х, ухнем! Э-э-х, ухнем!
Меня пробрало на народные напевы. Своеобразный способ самоиронии.
Вообще, я не лентяйка и всегда привыкла доводить дело до конца. Но вот конкретно эта машина домывалась как-то тяжко. Где-то уже на середине я выбилась из сил. А в конце стала всеми фибрами души ненавидеть тонкий аромат полироли.
Пока убирала салон нашла под сиденьем какой-то пакет, пропылесосила под ним и без задней мысли положила назад под сиденье.
Старательно натерла зеркало заднего вида и выдохнула.
Все
Гарик со спутником зашли в бокс как раз в тот момент, когда я чинно расстелила перед водительской дверью монструозной тачки коврик.
Ни хухры мухры — почти красная дорожка.
Александр Петрович с каменной физиономией обошел машину со всех сторон, придирчиво осматривая каждую деталь, заставляя меня непроизвольно напрягаться и невольно сверлить взглядом широкую спину в дорогом пальто.
Вообще, стоит отметить, что хозяин оказался под стать тачке — здоровый, высокий и начищенный, как наш с дедом раритетный самовар.
Обычно я не обращала внимание на таких вот отлично упакованных мужиков. Клиент он и в Африке клиент. А тут что-то засмотрелась. Либо потому что рожа у мужика была слишком хмурая, либо потому что он внезапно глянул на заднее сиденье надраенной машины и сухо произнес:
— Тут лежала коробка. Где она?
Чего? Не было никакой коробки.
— Рита? — Гарик удивленно посмотрел на меня — типа «Че за фигня Ритусик?»
Исподлобья глянула за мужика — весь такой самодовольный индюк, уверенный в собственной правоте. Терпеть не могу таких личностей. Думает, если на мне старый поношенный комбинезон, то я сто пудово воровка. Вот если бы наряд от кутюр и духи от Шанель, то это другое дело…
— Я не видела никакой коробки, — твердо, с чувством собственного достоинства ответила я, без единого намека на страх.
Темная мужская бровь чуть изогнулась.
Что мажорик не ожидал? Я маленькая, но кусачая-я-я.
— Не видела, — грозно сдвинул брови индюк, — Но коробка куда-то пропала!
Я хотела было возмутиться, но мужик повернулся к застывшему то ли от шока, то ли страха Гарику.
— Не думал, Гарик Артурович, что у вас так плохо с дисциплиной. Берете на работу кого попало. С какой помойки вы вообще откопали вашу эту лучшую сотрудницу?
Помойки? Я не ослышалась? Мужик ты либо смертник?
— Некогда мне тут слушать ваши оскорбления, — уперев руки в боки, яростно выпалила я, — Я ничего не брала и не видела, а если вы не верите мне — то запись с камер наблюдений вам в помощь!
И со злостью бросила грязную тряпку, которой старательно вытирала литые диски на напомаженный капот. Еще бы и потерла с наслаждением, слушая, как песок царапает полироль, но, жаль, некогда. Котята ждут.
— Ритка! — в спину мне крикнул Гарик, — Вернись немедленно! Нужно разобраться.
— Вам надо — вы и разбирайтесь. Как разберетесь — сообщите, —
Живу я в двух кварталах от мойки.
Центр города. Тут еще сохранились старые двухэтажные дома послевоенной постройки с покосившимися стенами, прогнившими полами и прорехами на крыше. Когда сильные дожди, соседей-алкашей сверху конкретно заливает. В такие моменты я думаю, что справедливость на свете все же есть, просто стоит к ней как следует присмотреться.
Почему наш дом до сих пор не снесли?
Это вопрос не по адресу. Мы с дедом давно забили жаловаться в администрацию.
Зато губернатор буквально на днях отчитался президенту, что у нас в регионе снесено девяносто процентов ветхого жилья.
Наш дом видимо просто Бермудский треугольник, раз мы до сих пор не попали в эти заветные проценты.
Идти до дома быстрым шагом сравнительно не долго, но все же холодно.
Почти бегом сворачиваю за угол двухэтажки и внутренне напрягаюсь, заметив у подъезда нашу местную гопкомпанию.
— Опа! Ритка! — мгновенно реагирует сосед — высокий тощий парень моего возраста.
В руке у него бутылка дешевого пива и сигарета, а на лавочке стоит ополовиненная бутылка водки.
Странно…Обычно к ночи вся компашка пускает пьяные пузыри по подъезду.
— Здрасте, — буркаю я и, пряча нос поглубже в вязаный шарф, пытаюсь по-быстрому проскочить мимо соседа, но тот перегораживает проход.
— Ты откуда такая красивая? Может, посидишь с нами? Выпьешь?
— Я спешу, Толик, — пытаюсь обойти его, но он снова встает на пути, вызывая у дружков одобрительный гул.
— Нехорошо, Риточка, — ухмыляется этот урод, показывая отвратительные черные зубы, — С соседями дружить надо.
Иногда, глядя на Толика, мне становиться его безумно жаль. Мы же росли вместе. В одном дворе. В прятки играли вон за тем развалившимся забором. Потом в школу вместе ходили…
Когда все исковеркалось, истопталось в этой алкогольной грязи?
— Дай пройти Толик! Я с работы устала! — сурово произнесла я, зная, что он в душе побаивается моего грозного тона.
Но сегодня Толик был с друганами и не мог упасть в их глазах.
— Да ладно тебе, Ритусь, — уже с заметным раздражением настаивает он и хватает меня за рукав куртки, — Пропустим по пятьдесят, и домой пойдешь к старику своему.
— Я сказала — дай пройти, Толик. Что не понятного?
— Не кр-расиво… соседка твоя… нас кидает, Толян, — прогнусавил кто-то сзади, — Надо разъяснить что-почем.
Толику это мысль понравилась, и он на полном серьезе решил сграбастать меня за шкирку.
На заднем фоне противно заржала поддатая девица, и я не выдержала: со всей дури дала тяжелым форменным ботинком этому придурку по коленной чашечке.