Любовь неукротимая
Шрифт:
Пенелопа чувствовала, что больше не может сдерживать одолевшую ее дрожь. Всего два с половиной года назад она и предположить не могла, что Габриэль, близкий родственник Майкла, когда-нибудь попадет в такое место. И если бы даже муж сказал ей о чем-то подобном, она бы подумала, что он сам сошел с ума. Однако самого Майкла болезнь свела в могилу уже через полгода после свадьбы.
Пенелопа едва не споткнулась. Боже! Как она могла подумать, что еще есть шанс спасти Габриэля Деверо? Ведь ничто не смогло помочь Майклу. Ничто.
Мистер Аллен остановился, заметив, что теперь слышен стук только его шагов. Он обернулся.
– Вы передумали, леди Мантон?
«Да». – Сердце Пенелопы сдавил обруч, трудно стало
«Майкл! Он не дышит!» – Пенелопа мотнула головой, стараясь прогнать воспоминания.
– Нет-нет, конечно, нет, – ответила она управляющему. Голос Пенелопы оказался более послушным, чем ноги: она едва заставила их идти дальше.
Пенелопа напомнила себе, что она больше не та наивная, неопытная девочка. За последние два года с помощью Лилиан она научилась обращаться с людьми, страдающими различными душевными недугами. Она согласилась на это, в первую очередь чтобы отвлечься от своего горя. Значительно позже она поняла, что этот опыт для нее – настоящее спасение. Пенелопа часто слышала от людей, что с ней приятно и легко общаться, и, когда Лилиан предложила ей проводить немного времени, просто разговаривая с пациентами, бывшими солдатами, в частной клинике Стратфордов, отказаться она не смогла. И это занятие принесло огромную пользу больным, а Пенелопе – успех. Именно поэтому леди Бромвич, мать Габриэля, приехала в Лондон. Она попросила молодую женщину навестить ее сына. К тому же дама знала, что леди Пенелопа не будет распространять сведения о состоянии Габриэля. Ведь, в конце концов, она, как вдова Майкла, родственница Бромвичам, и они рассчитывали на ее понимание.
Мистер Аллен остановился у большой деревянной двери, медная ручка которой была отполирована до блеска. Он толкнул дверь, и та легко повиновалась, показывая тяжелые металлические прутья решетки, преграждающей выход из помещения, служившего Габриэлю домом. Управляющий вставил ключ в замочную скважину. С громким шумом решетчатая дверь отворилась, еще слишком новая, чтобы скрипеть от ржавчины.
Пенелопа сжалась, приготовившись ко всему. Она нервно теребила траурную накидку; сейчас ее настроение было таким же мрачным и унылым, как цвет ее одежды. Какого Габриэля она увидит за этим порогом? Если его болезнь хоть немного схожа с той, от которой страдал Майкл, она, так отвыкшая от проблесков надежды за последние дни, вздохнет с облегчением. Или же Габриэль – затерянный в глубинах отчаяния человек, закрытый в своем сознании от остального мира. Готова ли она была к подобному кошмару?
Пенелопа тяжело вздохнула. Габриэль по крайней мере жив, а это значит, что есть еще шанс его спасти. И она сделает все возможное – это будет искуплением за то, что она не смогла уберечь жизнь Майкла.
Леди прошла в комнату – так далеко, насколько могла, прежде чем ужас сразил ее.
– О… боже… мой… – прошептала она, удивившись, что смогла выговорить хотя бы это: страшнейший спазм сдавил ее горло. – Габриэль?
С трудом сделав второй вдох, Пенелопа подумала, не сошла ли с ума она – настолько невозможным казалось ей увиденное. Габриэль, совершенно голый, сидел в углу комнаты, словно стараясь скрыться от приближавшихся к нему людей. С нечеловеческой быстротой и силой он одной левой отпихнул широкую тяжелую кушетку, исполненную в стиле рококо. Деревянные ножки, скользнув по полу, издали пронзительный скрежет. Безумец спрятался за ней, будто за баррикадой.
– Демоны! Проклинаю вас! – прохрипел Габриэль, и Пенелопа зажмурилась от боли, пронзившей сердце. Но еще больше потряс ее безумный страх в его глазах. Он смотрел на посетителей так, будто действительно видел демонов. – Я уже весь в огне, сгораю заживо! Неужели вам этого мало, вы, мстительное исчадье ада? – прокричал он, напрягаясь всем телом.
Пенелопа не могла ни говорить, ни
Большое черное пятно возникло перед взглядом Пенелопы – мистер Аллен встал прямо перед ней.
– Миледи, я настаиваю, чтобы вы покинули это место.
Взрывной звук расколовшегося о мрамор стекла вернул внимание обоих к действу, разворачивающемуся в углу. Габриэль разбил пустой кувшин, и мелкие кусочки разлетелись в разные стороны.
Пенелопа скорее умерла бы, чем позволила мистеру Аллену выставить ее вон. Она воспользовалась случаем и проскользнула в глубь комнаты, поставив управляющего перед нелегким выбором: заставить санитаров вывести леди или приказать им держать Габриэля. Аллен ограничился яростным взглядом. Пенелопа хотела бы предложить свою помощь, но понимала: толку от нее будет мало, так как она вряд ли сможет совладать с Габриэлем в таком состоянии.
– Господи, – простонал Габриэль. – Дождусь ли я покоя? – Вода блестела на его коже; сам же он гневно смотрел на медленно приближающихся к нему санитаров, под ногами которых хрустели осколки стекла. – Раз вы не можете избавиться от своей жажды, значит, и я не могу. Так как же быть?
– Милорд, – спокойно начал мистер Аллен, не спеша приближаясь к кушетке, – вы же знаете, мы вам ни в чем не отказываем.
– Вранье! – крикнул Габриэль. – Вашей водой и горло не смочишь! А вся одежда – горит! – Он провел ногтями по рукам, и Пенелопа заметила белые полосы, появившиеся на смуглой коже. Так вот почему Габриэль снял с себя всю одежду! Ему казалось, что она пылает!
Что же это за расстройство? Пенелопа никогда не встречала ничего подобного. Затаив дыхание, она смотрела, как мистер Аллен и его сподручные приближаются к несчастному. Ее пульс учащался, и сердце стучало в груди с такой силой, словно в ловушке оказалась она сама. Пенелопа молилась, чтобы, усмиряя Габриэля, санитары не причинили ему вреда. Один из них подкрался к больному со спины. Она ахнула, когда увидела, как Габриэль, подобно огромной кошке, высоко подпрыгнул, подогнув колени, и вмиг оказался на кушетке. Санитар, промахнувшись, упал на пол, недоуменно вскрикнув.
– Милорд! – Мистер Аллен повысил голос, подняв руки в жесте, который показался Пенелопе совершенно не похожим на успокаивающий. – Милорд, – повторил управляющий более мирно, и Габриэль выпрямился. – Прошу, подумайте сами. Ведь вам никуда не уйти отсюда.
Пенелопа остановила взор на санитаре, подползавшем к пациенту сзади, пока мистер Аллен привлекал к себе внимание.
– Мы не причиним вам вреда, – говорил управляющий убаюкивающим голоском.
Однако леди Мантон видела, что Габриэль не слышит никаких слов. На его лице застыла маска ужаса, а сам он не смотрел ни на Аллена, ни даже на пол. Его глаза выражали исступленное желание погнаться за чем-то, однако ступить вниз он боялся. Его взгляд метался из стороны в сторону, преследуя одному ему видимую цель. И это таинственное нечто до смерти пугало его.
– Нет! – зарычал он. – Нет! Хватит мучить меня. Я и так сделал все что мог!
Пенелопа почувствовала, как по всему телу побежали мурашки, а на глазах появились слезы. Что же такое видит Габриэль?
В этот момент второй санитар пнул ножку кушетки. Габриэль сгруппировался. Мистер Аллен решил воспользоваться моментом и подался вперед. Но так же поступил и больной. Он с силой оттолкнулся и прыгнул. Благодаря высоте кушетки Габриэль легко перемахнул через голову управляющего и снова остался непойманным.