Любовь незнакомца
Шрифт:
— Я не позволю вам распускать руки и бить беззащитных девушек! — Мэг захлестывала ярость. — Не позволю!
Джек молча глядел в стол.
— Да ладно вам, — примирительно произнес он.
Мэг гневно взглянула в его красное пьяное лицо и заявила:
— Немедленно извинитесь перед Сэйти!
В зале наступила тишина, смолкли звуки лютни, а посетители мгновенно прекратили разговоры.
— Я требую, чтобы вы принесли Сэйти свои извинения! — повторила Мэг,
— Я же сказал, что больше это не повторится. — Испуганный взгляд Джека скользнул по сторонам.
— Я требую, чтобы вы извинились перед Сэйти в присутствии всех, — сбавила тон Мэг. — И поклялись, что никогда больше не поднимите на нее руку!
— Правда, Джек, зачем ты распускаешь свои грязные руки! — раздался сзади чей-то мужской голос. — Смотри, как ты разукрасил ее хорошенькое личико!
— Да, зря ты так! — поддержал его другой мужчина.
— Обнаглели! — громко воскликнула одна из девиц заведения. — Думают, что могут делать с нами все, что захотят!
— Надо бы разукрасить им физиономии! — предложила другая.
Джек втянул голову в плечи, видя, что и посетители мамаши Гудвин настроены против него. Он взглянул на Мэг и виновато произнес:
— Я сожалею о случившемся.
Мэг скрестила руки на груди.
— Я жду, когда вы принесете извинения Сэйти.
Джек тяжело вздохнул, оперся руками о деревянный стол и, избегая смотреть на девушку, негромко сказал:
— Сэйти, малышка, прости меня, я… не знаю, что на меня нашло.
— Скажите, что никогда больше не поднимите руку на женщину! — стояла на своем Мэг.
— А ну проси прощения! — крикнула какая-то девица. — И больше не смей распускать руки!
Джек Крил испуганно заморгал, опасаясь, как бы гости мамаши Гудвин, подогретые вином, не набросились на него.
— Я никогда больше не буду… Клянусь! — вымолвил он. — Просто у меня были неприятности… Прости, Сэйти, малышка!
Девушка подняла голову, потрогала пальцем синяк под глазом и, к удивлению Мэг, сказала миролюбиво:
— Ладно, Джек, чего там… Все в порядке. Ты, вообще-то, мой лучший клиент. Только больше не бей меня, а то я попрошу мамашу Гудвин приглашать ко мне других, а не тебя.
Мэг с сожалением покачала головой и снова обратилась к Джеку Крилу.
— Поверим вам на слово. А теперь приготовьте ваш кошелек!
Джек недоуменно взглянул на нее.
— Что? Какой кошелек?
— А вы не понимаете? Кошелек, в котором храните деньги!
Джек часто заморгал.
— Вы хотите получить с меня деньги?
Мэг презрительно поморщилась.
— Я не нуждаюсь в них, а вот
— Но я… оплатил услуги!
— Вам придется отдать их Сэйти за то, что вы причинили ей боль. В следующий раз, прежде чем поднять руку на женщину, вспомните об этом!
Джек Крил вынул из кармана кожаный кошелек. Достав несколько монет, он положил их на стол и пододвинул к Мэг.
— Отдайте деньги Сэйти!
Джек сгреб монеты и подал их заплаканной девушке.
Кто-то из сидящих женщин вдруг захлопал в ладоши. И через минуту в зале дружно аплодировали и смеялись. Мэг растерянно смотрела по сторонам, не зная, как воспринимать такую реакцию: как одобрение или как откровенную насмешку. Она быстрым шагом направилась к выходу, завешанному бархатными малиновыми портьерами.
Раздвинув их, она столкнулась с улыбающимся Кинкейдом. Он попытался взять ее за руку, но она, отстранившись, чуть ли не бегом начала подниматься по лестнице.
— Мэг! Подожди! — крикнул он. — Подожди меня, сердце мое!
Поднявшись до середины лестницы, Мэг остановилась. Наверняка Кинкейд будет недоволен. Она спустилась одна ночью в зал, где собрались сомнительные посетители, да еще устроила там скандал!
— А ты, оказывается, храбрая женщина! — Кинкейд поравнялся с ней. — Не ожидал от тебя такого напора!
— Ты… недоволен, что я покинула нашу комнату? — тихо спросила Мэг.
Кинкейд пожал плечами.
— Я же не тюремный надзиратель. Хотя, для твоей же безопасности, лучше не выходить без меня ни на улицу, ни в зал первого этажа, Мэг!
— Я тебе сейчас все объясню! — торопливо проговорила Мэг. — Я зашла в комнату к мамаше Гудвин и хотела поговорить с ней об избитой клиентом девушке, но она не пожелала выслушать меня. И тогда мне пришлось спуститься в зал и высказать этому Джеку все, что я о нем думаю!
— И что же ты ему сказала?
— Я внушала этому недоумку, что женщин бить нельзя! Даже если они работают в публичном доме! — резко ответила она.
Кинкейд положил руку на плечо Мэг и обнял ее.
— Ты правильно растолковала этому парню и всем присутствующим, что нельзя бить беззащитных — женщин, стариков и детей. Драться могут лишь мужчины, и то, когда их силы равны.
Мэг прижалась к нему, и они, обнявшись, медленно поднялись на второй этаж.
«Как будто муж с женой направляются в свою спальню», — мелькнуло в голове Мэг.
— Как ты провел вечер? Надеюсь, удачно?
— Да, я выиграл вполне приличную сумму, но потерял несколько часов, которые мог бы провести с тобой!