Любовь Носорога
Шрифт:
Наверно, глаза мои были совсем испуганными, а поза — на редкость нелепой, потому что Паша остановился. Сунул руки в карманы, из-за чего фигура его приобрела невыносимо грозный, на подсознательном уровне воспринимаемый возможным нападением, вид.
— Значит, нет?
— Нет! Нет! — да, прозвучало с истерикой, но я просто не выдержала напряжения от его, такого близкого присутствия рядом. Меня буквально затрясло всю.
— Что "нет"? Полина? — неожиданно раздавшийся от двери голос Сергея Витальевича обрушился буквально очистительной нирваной после долгой утомительной
Безопасник зашел в помещение, которое от присутсвия в нем сразу двух очень больших мужчин стало совсем крошечным, посмотрел с некоторой тревогой на меня, потом перевел взгляд на Пашу.
— Я попросил Полину сделать мне кофе. И принести в кабинет. — Лениво процедил Носорог, не отрывая от меня своего пугающего черного взгляда. И я знала, что там скрывается, в этой черноте. Ничего для меня хорошего. Глупая, глупая, опять разозлила, опять на пути бегущего носорога встала… Но по-другому я не могла. Никак. По-другому — это уже дно. И даже ниже.
— У вас, Павел Сергеевич, своя секретарша для этого имеется. А Полина пока что не вошла в курс дела.
Носорог перевел взгляд на безопасника, и тот, как мне показалось, слегка спал с лица. Но смотрел по-прежнему спокойно.
— За мной. — После целых полминуты молчания, когда напряжение в комнатке можно было ложкой черпать, скомандовал Носорог и, не оглядываясь, вышел из помещения.
Я встретилась взглядом с боссом, и, видно, на лице у меня вся эмоциональная гамма отразилась, потому что он неожиданно ободряюще подмигнул:
— Не бойся, Полина. Это он мне.
И вышел из комнаты. И в ту же секунду у меня из рук вылетела чашка с кофе, осколки и брызги разлетелись по всему полу.
А я просто тупо смотрела на дело рук своих и не торопилась отмирать.
21
В который раз за эти несколько дней ох**вает, Паша уже и не считал. Мир вообще с некоторых пор перевернулся с ног на голову, и пытаться его восстановить было пока нереально. Но это не значит, что он не пытался.
Оборзевшая казачка, поверивший в себя Батя, охамевший вконец Черный… На их фоне очень правильно и привычно уютно смотрелся Пузырь, которому Паша все же натянул сегодня глаз на жирную жопу. Так, что пришлось скоту, любителю загружать своих сотрудников неоплачиваемой сверхурочной работой, да еще и издеваться над безответными девчонками, отсылая их на такси по объектам, полным грубых мужиков, даже больничный брать. Нервишки подлечивать. За свой счет, конечно.
Не было в этом никакого удовольствия, но Паша и не стремился его получить. Просто вел себя, как привык. И не его вина, что Пузырь чуть не обделался прямо на рабочем месте. И вообще, у главбуха нервы должны быть явно крепче. Кадровый дефицит, бл*.
Черный, наверняка обкурившись, или пережрав своего любимого зелья, позвонил с претензией. И намеком на дружбу.
Паша только зубами скрипнул. Казачка, бл*. Так подставить его! И еще после этого устраивать представления! Сам виноват. Прогнал. Надо было ее сразу поставить перед фактом, что она теперь его ровно настолько,
Так нет. Решил сыграть в благородство. И вчера тоже. Дурак. Надо было ее везти сразу к себе. Как в тот, первый раз, когда реально думал, что она не против. И тут тоже не была бы против! Точно не была! Нельзя так быть против! Вот так: сначала трахаться до искр в глазах, до онемения всех мышц, до того, что задыхался ведь реально от ее отдачи, от ее покорности, нежности ответной… И как потом сидела рядышком, маленькая, уютная такая, как кошечка, мурлыкала… Мягко-мягко так… Размягчила и его, зараза хитрая, влезла в душу.
И потом кайф обломала. Он ведь уже на второй заход планировал, прямо там, в машине, а потом уже к себе везти, наплевав на остаток рабочего дня и дела. Вот как мозги задурила!
И только прояснить хотел непонятки. Реальные, тревожащие непонятки. Просто честно выяснить, чего хочет. Чтоб без игр. Не любил Паша игры, на работе хватало. А тут сразу простоты хотел, честности. Он-то с ней честный был. Всегда.
Вот и прояснил. Выяснил, бл*. Что, оказывается, чуть ли не насильник. Что заставил.
Все заставил делать. И на коленях стоять, и член сосать. Зверь, бл*. И рот ей тоже сам раскрыл. Ну вот что за пи***ец у этих баб в башке вечно?
И нах*ра ему это? Надо прекращать, наверно. Надо возвращаться к прежнему режиму одноразового траха, без мотания нервов.
Но вот не тянуло. Все, что было до этой козы, теперь в другом свете виделось, в искусственном. И это настораживало. И… Нет, не пугало, конечно, но и не радовало. Просто новое, непонятное. И неприятное. Наверно. Скорее всего.
Он решил не торопиться. Отпустил домой, дурак. Пусть обдумает. На свежую голову.
И вот на тебе! Обдумала. Нет, нельзя, нельзя бабам думать. Не их это.
А ведь какая она у окошка стояла. Он аж замер, не смог шаг внутрь сделать. На фоне яркого, все заливающего света ее фигурка казалась игрушечной, словно статуэтка, изящная, женственная. Опять в узкой длинной юбке. На каблуках. И волосы — золотым ореолом. Плечики узкие, хрупкие, так ему их сжимать нравилось. Вообще все в ней нравилось. Хотелось закрыть дверь, подойти, прижать ее к подоконнику, дернуть очередную юбку-смертницу, ноги раздвинуть. И наконец-то получить все то, о чем думал эту ночь и утро.
За волосы на затылке, всей пятерней зарывшись, к себе, в спине прогибая, как кошку, добиваясь судорожного вдоха и выдоха из полных губ. Перехватить под грудь, двигаясь сильнее. Ему бы много времени не понадобилось, слишком сильно напряжение. И Паша уже практически так и собрался поступить. А почему нет? Это, в конце концов, его компания! Его бизнес. Имеет он право заняться сексом с нравящейся ему женщиной там, где хочется?
И тут Полина повернулась. И глаза ее, огромные, испуганные, остановили. Правда, не до конца. И упертость ее тоже завела. И Паша уже двинулся к строптивой казачке, чтоб воплотить свои фантазии в реальность. Вот только ошибку допустил. Дверь не запер.