Любовь онлайн
Шрифт:
– Но мой дом – здесь, – заявил он.
– Вовсе не обязательно.
Мэт закрыл глаза, пальцы сжали шуруповерт фирмы «Филипс».
– Мэнфорд совсем не должен быть твоим основным местом жительства, – продолжил Томми. – Вполне можешь найти постоянную работу в Новом Орлеане. В тамошней скорой помощи только и ждут, чтобы добавить адреналина в твою кровь.
– Мог бы туда перебраться. Однако этого не будет.
– Но почему?
Мэт посмотрел на унылый вид, открывающийся из окна. Это – Мэнфорд. Его охватила тоска, и он
– Потому что когда я два года назад вошел в дом, то несколько секунд думал, что ты мертв.
Душевная боль охватила все его существо. Их взгляды снова встретились. Они никогда не вспоминали тот день. Это было слишком тяжело. Мэт обратил внимание, что волосы Томми падают ему на лоб, как у мальчишки.
– Второй раз я этого не вынесу, – сказал Мэт.
Томми наклонил голову:
– Знаешь, как это называется? Жестокость из милосердия. Ты меня до смерти так опекать будешь?
Мэт скривился:
– Жестокость – вполне подходящее слово. – Повисла недолгая пауза, и Мэт наконец продолжил: – Как бы то ни было, ты мой брат. Это – прежде всего.
Томми откашлялся, и его глаза подозрительно заблестели.
– Сколько я тебе говорил, ты не можешь спасти меня от самого себя, Мэт, – мягко промолвил он. – Хотя, Господь свидетель, стараешься. – Он покрутил головой, пытаясь унять боль в шее. – Тебе больше незачем приносить такие жертвы. Тебе надо взять передышку, Мэт.
Мэта охватила злость, в нем закипала ярость.
– Какого черта? – Он скрестил руки на груди, глядя прямо на Томми. – Ты мой брат. И думаешь, я так запросто тебя отпущу?
– Не меня. Мои грехи.
Это слово вонзилось в Мэта, скрутилось тугим узлом внутри его, перебило дыхание. Его сердцу стало так тесно в грудной клетке, что казалось, она вот-вот треснет.
А если посмотреть на себя со стороны? На свой комплекс мученика?
Боже, он недавно убеждал Калли отрешиться от прошлого, а сам оказался у него в плену. Но Томми не знал, что творится у брата в голове…
Мэт горестно усмехнулся, пожалев, что в их доме нет Калли, с ее искорками в глазах и протяжным выговором. И честностью, которая позволяет отвечать без страха на самые сложные вопросы.
Потому что как же ему найти согласие с младшим братом? Когда простого решения нет и в помине?
Мэт положил инструменты и направился было по лестнице на кухню, но остановился и сел на нижнюю ступеньку.
– Раньше мне надо было активнее работать…
– Попытайся получить ученую степень по медицине. – Томми сел рядом с Мэтом.
– … но мамы с папой не стало, и мы остались одни.
Один Господь знает, как это непросто – каждый день обихаживать Томми и одновременно быть взрослым мужчиной.
Они сидели плечом к плечу, и Мэт вспоминал, как впервые нашел Томми в бессознательном состоянии на полу. Как он исхудал, походил на живой скелет и причинял ему
Он не мог точно вспомнить момент, когда его подозрительность ослабела. Как он перестал в каждом действии брата видеть признак скорой беды.
«Почему он целую неделю дома?
Отчего так взволнован?
Почему у него сегодня нет аппетита?»
Узнав, что брат опять разбил машину, он усомнился в самом его желании выздороветь. Наверное, пора прямо объяснить Томми, что такой его преданности он не вполне заслуживает.
Мэт смотрел прямо перед собой. Он не мог встретиться взглядом с Томми, особенно с учетом того, что собирался ему сказать.
– Когда ты в третий раз сорвался, я еле сдержался, чтобы не уехать. – Мэт закрыл глаза при воспоминании о сумбуре в своей голове в те дни. Злости. Оцепенении. И понимании, что жить так дальше он не может.
Томми не произнес ни слова, в мастерской повисла тишина. Мэт не находил сил взглянуть на брата. Сделать такое признание было тяжело и не смотря в эти широко раскрытые карие глаза. Высказавшись, Мэт почувствовал себя премерзко. Даже если бы у него мелькнула мысль уехать, и то бы он сгорал со стыда. А желание покинуть Мэнфорд возникало у него каждое утро.
«Сбежать.
Подальше от этого города.
Спасти себя».
Измученный тяжелыми мыслями, он потер руками лицо. Он так долго находился в подвешенном состоянии, что утратил волю к сопротивлению. На каждый его довод находился контрдовод. Томми оставался его единственным родным человеком, бросить которого невозможно. Даже в те времена, когда Мэт чувствовал, что совсем идет ко дну.
– Господи, ты даже не представляешь, как я хотел собрать сумку и укатить отсюда куда попало. Хоть к черту на рога. – Он повернулся, чтобы встретить взгляд брата. – Потому что устал мучительно ждать, когда ты убьешь себя окончательно. Наблюдать, как ты превращаешься в ходячего мертвеца.
Он постоянно ждал нового срыва. Звонка из скорой. Следующим вечером Томми не пришел домой, и Мэт заподозрил передозировку, решил, что брат отключился.
Или умер.
– Я безмерно устал ждать, что ты снова разобьешь мое сердце.
– Но ты не уехал, – процедил Томми.
Мэт грустно усмехнулся при этих словах. Их вполне можно было выбить на его могильном камне.
– Время пришло, – промолвил Томми. – Пора тебе заняться своей жизнью. Хватит нянчиться с младшим братом. Возвращайся к своей Калли. – Томми сверлил взглядом Мэта. Потом усмехнулся: – Пока ты не стал никому не нужным старым брюзгой. Да ты уже им наполовину стал. Сам знаешь, братишка.
Мэт тяжело вздохнул. Он убеждал Калли вычеркнуть из памяти давнюю вину. А теперь и ему самому пригодился бы такой совет.