Любовь оживает в саду под зимними вишнями
Шрифт:
На ее тираду Марк отреагировал странно – моргнул, фыркнул и пробормотал что-то о глупых лисицах.
Спустя пару часов Ника открывала двери своей квартиры трясущимися руками и проклинала все на свете – военного, за то, что такой попался, а еще судьбу, за то, что свела. Предстояло объяснить дочке, что они уезжают. Вместе.
Таша разрыдалась. Утираясь бардовым платком в
Вера восприняла новость на удивление спокойно. Кивнула и ушла собирать немногочисленные игрушки.
В считанные минуты вещи были собраны. Ника сунула в карман потрепанную фотографию мужа, стянула в узел носовой платок, где царапаясь, терлись друг об дружку серебряные украшения. Ценностей в квартире больше не осталось.
Таша уже не плакала, только изредка всхлипывала. Обняла крепко на прощание обеих и, не таясь, перекрестила.
Ника шагнула на лестницу, крепко стиснув в руке ладошку дочери, и принялась спускаться, ни разу не обернувшись. Эта квартира, дом, разгромленный город, остались в прошлом.
Столица оказалась праздной. Тут было шумно, суетно, торжественно. На каждом здании реял стяг. От двуцветной символики рябило в глазах и начинало подташнивать. Ника поначалу крутила головой, а после впилась взглядом Марку в спину и шла по его следам. Люди по городу гуляли совершенно свободно – радостные, улыбающиеся, нарядные. Страшно было подумать, что только десяток часов назад Ника с дочерью были за гранью мира, в его канализации. Невозможно представить, что через пару тысяч километров от этого города люди считают дни до зарплаты – выдачи пайка и приваривают решетки на двери машин, чтоб благополучно довезти этот паек до дома.
Глядя на парочек, прогуливающихся у фонтана, абсурдно вспоминать о том, что в родном захолустье и мужчин-то не осталось. Одни женщины бродят да одичавшие подростки, что не годились в призывники, а может, дезертировавшие, кто знает.
Бросая косые взгляды по сторонам, Ника кусала губы от досады. Так не должно быть – билось в ее мозгу, и от этой мысли хотелось выть и топать ногами. Абсурдность сравнений: нищета и роскошь, отчаяние и беззаботность, злоба и легкомыслие, все это казалось нереальным,
Марк привез их к элитной новостройке. Подхватил Веру на руки, от чего та вздрогнула, но не расплакалась, щелкнул кнопкой на брелоке и уверенно направился к подъезду. Ника поплелась следом.
В холле их встретил отдающий честь военный. Он вытянулся в струнку, но в глазах плескалось любопытство.
– Отставить, – отмахнулся Марк, особенно не разглядывая парня.
Ника робко улыбнулась и проследовала к лифтам.
Вера, в силу маленького возраста раньше не видела такой роскоши – фресок, лепных потолков, натертых до блеска поверхностей, поэтому крутила головой во все стороны, совершенно забыв, что находится в чужих руках.
Вообще, в пути они с Марком неплохо поладили. Он был непосредственным, часто задавал вопросы и с серьезным лицом слушал ответы, придумывал всякие игры, чтоб в дороге было веселей. Так как он сам был за рулем, а Ника с дочкой ехали на заднем сидении, то игры были словесно-интеллектуальными. Впрочем, Вере нравилось. Сама она поначалу осторожничала, куксилась, но потом растормошилась и даже сама выпытала у Марка пару «секретов» вроде возраста – офицеру оказалось тридцать семь, любимого блюда – это была жареная картошка с грибами, и прозвища, каким его кликала мама в детстве. После того, как он признался, что родительница звала его «Пельмешком», ибо в четыре года он был маленьким и толстым, Ника прыснула и встретила его изучающий взгляд в зеркале заднего вида. Марк смотрел с жадным вниманием, словно впитывал каждую ее улыбку, каждый жест. Ника смутилась, припомнив, чем они занимались прошлой ночью, и уткнулась носом в макушку дочери. В привычной для себя манере, Марк фыркнул, без труда разгадав причину ее стеснения, и улыбнулся – искренне, тепло и лучисто. Жаль, Ника не увидела этого. Прозевала.
В квартире было пять комнат – еще не обставленных, гулких. Ника прошлась, оценивая качество тисненых обоев, кружевных гардин и некоторой мебели из мореного дуба. Гладила поверхности и до сих пор не верила, что все это происходит с ней на самом деле.
Конец ознакомительного фрагмента.