Любовь первая, любовь бурная
Шрифт:
Главарь кивнул.
— Келлер, возьми ее.
Бриана задрожала, когда невероятно высокий мужчина, спешившись, зашагал прямо к ней.
— Пошли, девушка, — позвал он. Бриана отшатнулась от него. — Ты должна пойти по-хорошему. Тебе некуда деваться.
Бриана пронзительно вскрикнула, когда его, похожая на окорок, рука стиснула ее запястье. С легкостью он перебросил девушку через плечо, отнес к своему коню и усадил перед собой. Бриана извивалась от негодования — его лапа обхватила ее талию.
— Пабло, — сказал главарь, — поймай
«Это страшный сон,» — на мгновение подумала она. А потом почувствовала, как рука пленителя схватила другую ее руку, ощутила его бородатую грубую челюсть у своей щеки и поняла, что кошмар был настоящим.
Они цепочкой выехали из каньона. Келлер с Брианой замыкали кавалькаду. Индеец же остался у лагеря.
— Чтобы позаботиться о твоем мужчине, — прошептал Келлер на ухо Бриане.
— Нет, — сказала Бриана сдавленным голосом.
Она затрясла головой от ужаса, когда представила, как Шункаха въезжает в каньон, ничего не подозревая, и падает, хладнокровно застреленный.
Келлер тихо засмеялся:
— Мы ведь не хотим, чтобы он поехал искать тебя и испортил наше веселье, а?
— Что вы имеете в виду?
— Мы пробуем всех девушек, прежде чем пересылаем их команчам, — объяснил Келлер, проводя мясистой рукой по бедру Брианы.
— Команчам?
— Да. Они платят большие деньги за светловолосых белых женщин и совсем не возражают, если ими уже немного попользовались, — полагаю, ты знаешь, что я имею в виду.
— Нет. Нет, пожалуйста, — умоляла Бриана. — Я никогда… Я не… — она оборвалась на полуслове от страха.
— Никогда! — воскликнул Келлер. Его улыбка излучала сплошное удовольствие. — Ну, черт бы меня побрал!
Шункаха Люта остановился у входа в каньон. Инстинкт предостерег его: что-то было неладно. Он окинул взглядом дно каньона и сразу же увидел свежие конские следы. Четыре лошади вошли в каньон. Четыре лошади вышли. Но не те же самые лошади; среди них был Брианин чалый. С ружьем в руках Шункаха спрыгнул на землю, чтобы лучше рассмотреть следы, и почувствовал, как что-то со свистом пронеслось у затылка. Ружейный выстрел эхом прокатился по каньону. Упав на колени, он повернулся на звук. Над ним склонялся индеец с ружьем в руках, издавая пронзительный улюлюкающий воинственный крик команчей.
— Эй, брат, — пробормотал Шункаха Люта, вскинув свое ружье, и спустил курок, — хороший денёк, чтобы умереть.
Пуля Шункаха Люта попала нападавшему команчу прямо в лицо. Тот умер мгновенно.
Шункаха быстро поднялся на ноги. Скинув оленью тушу с мерина, он прыгнул на голую спину Животного. Подняв ружье над головой, издал воинственный клич Сиуксов и погнал лошадь к лагерю. Страх перед тем, что он мог там увидеть, камнем лежал на его сердце. Она мертва или ее увезли? Знаки пребывания незваных гостей было легко прочитать. Четверо человек въехали в каньон. Трое уехали, взяв с собой Бриану, и увели ее лошадь. Индейца же оставили ради уверенности,
Шункаха Люта круто развернул мерина и молнией помчался обратно, не сводя глаз с земли. Четверо мужчин приехали в каньон и подняли руку на его женщину. За это они должны умереть.
Сознание и тело Брианы уже онемели к тому времени, когда похитители остановились на ночь. Солнце заходило, и она задрожала от подувшего прохладного северо-восточного ветра, прогонявшего солнечное тепло с лица земли.
Она снова и снова оглядывалась через плечо, пока они отъезжали от каньона, в надежде увидеть Шункаха Люта, скачущего за ней.
— Ты зря теряешь время, — не раз говорил ей человек, называвшийся Келлером. — Он уже мертв.
Бриана содрогнулась, когда Келлер снял ее с лошади. Затем он связал ей руки и ноги. Медленно ощупывая пальцами ее груди, он наклонился прошептать, что будет очень нежен, когда придет его время.
Бриана уставилась в землю. Сознание отказывалось принимать то, что должно случиться, отказывалось верить, что Шункаха Люта мертв и она никогда больше не увидит его.
Рядом с ней трое мужчин смеялись и шутили, разводили огонь, бросали куски мяса в небольшую кастрюлю с длинной ручкой, варили кофе.
Тощий мексиканец, которого звали Пабло, подошел к ней некоторое время спустя, предлагая что-нибудь поесть. Но даже сама мысль о еде была отвратительна Бриане, и она отвернулась, съежившись от страха, когда грязные руки прошлись по ее волосам. Это был коротышка с близкопосаженными карими глазами, редкими усами, желтыми, гнилыми зубами и вонючим ртом.
— Скоро, chica, — пробормотал он, больно ущипнув ее за щеку, — скоро, девочка.
Главарь подошел к ней вскоре после того, как ушел мексиканец. Он указал на тарелку нетронутой пищи, которую оставил Пабло.
— Лучше поешь, — с хитрой ухмылочкой посоветовал он. — Тебе пригодится твоя сила.
— Зачем вы делаете это? — спросила Бриана, моргая, чтобы скрыть слезы.
— Зачем? — Мужчина посмотрел так, словно она была немного ненормальной. — Конечно же, из-за денег. Хорошенькие маленькие девчонки вроде тебя стоят больших денег или товара. И потом, это очень удобный способ для меня и моих парней испробовать товар, не платя за него.
— Пожалуйста, отпустите меня, — умоляла Бриана.
Мужчина рассмеялся.
— Они все говорят «пожалуйста», — пробубнил он, отвернувшись, как бы размышляя. — Но никогда не говорят «спасибо».
Бриана осталась одна, пока мужчины кушали, сидя у костра. Они смеялись и беседовали, проглатывая смесь жирного бекона и красных бобов. Их разговор был вульгарным, намекающим на что-то непристойное, щедро усыпанным богохульствами и ругательствами. Бриана съежилась от страха, когда поняла: они говорили о ней, о том, что они с ней сделают, прежде чем продадут команчам.