Любовь по-французски. Сборник рассказов
Шрифт:
– Ну подожди еще. Я хочу так полежать.
Бэла развязала ленточку и осторожно рассыпала цветы по груди.
– Красиво?
– Красиво. Но ты и без роз у меня самая красивая. Они ничего тебе не добавляют и не убавляют.
– Ну Мишка, ну мне нравится так. Щелкни меня. Я хочу.
– В фейсбук повесить?
– Ну а что тут такого.
– С голыми плечами? Опять ты. Белка, ну для кого?
– Ну ничего же не вииидно! Плечи и плечи. Пусть девчонки умрут.
– Ладно, давай твой телефон.
Михаил взял смартфон
– Мишка, они мне все соски покололи своими шипами!
– Так розы без шипов, что бочка меду без ложки дегтя.
– Да я не про то! Это было какое-то совсем новое ощущение! Ты меня там… внизу… так приятно… я дергаюсь… а они меня колют, я опять дергаюсь, все вниз уходит, и так волнами – вверх-вниз, вверх-вниз… Никогда так еще не было! Так… остро. Мне казалось, что это никогда не кончится. Вот интересно… а если туда положить… Нет, туда страшно. Ой, все, не могу больше! Щас приду!
Белка, как была голая, ускакала в туалет, а Михаил упал спиной на кровать и уставился на барочную люстру. Ну, такого ты еще не видела. Хотя видала ты немало. И разного. Ну, пошли покурим.
На кухне он опять включил кофеварку, закурил, выложил круассаны на тарелку, поставил на поднос и «Нутеллу», выжал в стакан апельсин, вылил кофе в кофейник из сервиза, добавил чашку на блюдце и отправился в спальню. Розы уже стояли в хрустальной вазе на трельяже, а Белка с мокрой кожей лежала на кровати – без халата.
– Я хочу так полежать.
– Да я разве против. Первый завтрак Венеры. Боттичелли звать будем? Или просто в фейсбук повесим?
– Ну вот какой ты, Мишка, все-таки.
– Какой?
– Смотри, уже сколько лайков наставили.
– Да, это замечательно.
– Ну не сердись. Корми меня. Я такая вся из себя лежу… богиня, можно сказать… абнаженная… а ты… Ну какой ты у меня хороший, Мишка! Так ты все красиво устроил! Ставь сюда, я голодная!
Белка выпила сок, взялась за кофе, впилась зубами в круассан, ухрумтела его, взяла следующий, допила кофе и откинулась на подушку.
– Ой, как хорошо. А ты ел уже?
– Нет.
– Ну а чего ж ты себе чашку не взял.
– Да это ничего. Я люблю смотреть, как ты ешь.
– Мишка. У меня соски теперь болят.
– Зеленкой
– Ну убью уже щас тебя! Полечить надо срочно!
Михаил открыл крышку и зачерпнул пальцем шоколадного крема.
– Целебный бальзам. По средневековому рецепту.
Он осторожно намазал кремом соски, облизал палец и придвинулся к девушке; язык его медленно слизывал густой шоколад, а рука гладила колено Белки, сдвигаясь иногда по бедру в сторону живота.
– Ой, ну сильней соси! Вот так, давай, еще… Вкусно?
– Божественно просто.
– Ага, вот и мне захотелось. А ну поднимись. Иди сюда. Ну вот, я так и знала: торчит, как часовой у мавзолея. Вот мы его тоже намажем… полижем… пососем… Господи, да это же оторваться нельзя, как вкусно! Так и привыкнешь… А ну еще… Да не дергайся! Подожди! Мишка! Стой!
Дикий спазм свел бедра Михаила, член его дергался вперед, выстреливал густую белую жидкость на розовую кожу девушки, она прижала его к щеке и закрыла глаза; сперма медленно стекала вниз, собралась на подбородке, раскачивалась жемчужной каплей, оторвалась и упала на грудь.
Белка открыла глаза и облизала губы.
– Ну вот, опять надругался над бедной девочкой.
– Да? А мне показалось, что девочка сама сладкого захотела.
– Так то ж слааадкого! А этот торчун противный всю меня извозюкал. Опять в душ надо идти. И не падает, подлец. Вот погрызу тебя, будешь тогда знать. Мишка, и чего он у тебя такой неугомонный.
– Так это же он на тебя.
– И больше ни на кого?
– Да никада!
– Вот брихун ты мой сладкий. А ну иди сюда, сядь на меня сверху.
Михаил поднялся, оседлал девушку, стал водить головкой члена по ее соскам, по груди и шее, по щекам и губам; она высовывала язык и короткими движениями касалась возбужденной плоти, потом схватила член рукой, сильно сжала его у основания и присосалась к кончику губами, резко отстранилась и откинулась на подушку.
– Кончить ты сейчас не хочешь. Но стоишь. Значит, хочешь чего-то другого. А ну давай угадаю. Щелкнуть меня так?
– Если Вы не против, маркиза.
– Ладно, мы, маркиза, сегодня добрые. Ты нам угодил. Только скажи честно.
– Что.
– Тебя возбуждает, что я буду у тебя вся… вот такая? Да? Вся в твоей сперме? Это?
– Это будет знак. Символ.
– Развратности?
– Нет. Твоей принадлежности. Мне.
– Так я и так вся твоя. Ладно. Дай мне розу.
Белка взяла с тумбочки поднос и поставила перед собой, а Михаил поднялся, вытянул из вазы розу и вернулся на кровать. На экране его смартфона вырисовался кадр: обнаженная девушка левой рукой держит цветок и прикрывает им левый сосок, а правую руку, зачерпнув пальцем шоколадного крема, подносит ко рту и облизывает языком; левая нога ее согнута в колене и выдвинута вперед, взгляд снизу вверх таит в себе обещание неземного блаженства.