Шрифт:
Мэрилин Ялом
Любовь по-французски, или Как французы придумали любовь
Marilyn Yalom
How the French Invented Love
First published by Princeton University Press, 2012
Translation rights arranged by Sandra Dijkstra Literary Agency
Обращение к читателю
Как же французы любят любить! В их национальном самосознании любовь занимает
Люди всего мира, говоря на языке своей страны, часто прибегают к французским выражениям, когда речь идет о любви. Мы переняли у них представление о том, что такое рандеву, тет-а-тет, адюльтер, любовь втроем, оральные ласки мы называем French kissing – «французский поцелуй». Все эти понятия доносят до нас аромат Франции. Слова «куртуазность» и «галантность» прямо заимствованы из французского языка, а слово amour – амур – и вовсе не нуждается в переводе. Нас привлекает все французское, как все, что способно украсить нашу внешность или чувственную сторону нашей жизни.
Одна из особенностей любви à la française – на французский манер – ее неотделимость от сексуального удовольствия. В наше время даже пожилые французы и француженки цепляются за иллюзию плотской любви, о чем свидетельствует последний опрос общественного мнения, проведенный среди американцев и французов в возрасте от 50 до 64 лет. С утверждением, что «настоящая любовь может обойтись и без полноценной сексуальной жизни», согласились всего 34 % опрошенных французов, а среди американцев этот показатель составил 83 % (AARP Magazine , январь/февраль 2010). Когда речь идет о неотделимости секса от любви, разброс мнений в 49 % говорит о многом. Тяга французов к плотским удовольствиям поражает американцев, которые воспринимают ее как восхитительную порочность или свободу нравов.
Более того, французское представление о любви включает в себя и такие темные стороны, которые жители других стран лишь с большой натяжкой способны признать нормой: ревность, страдание, внебрачные связи, неразборчивость в любви, преступления, совершенные в порыве страсти, разочарование и даже насилие. Возможно, французы в первую очередь полагают, что плотская страсть сама по себе служит оправданием непредсказуемым поступкам? Нет – просто любовь для них представляет не только моральную ценность.
Нас привлекает все французское, как все, что способно украсить нашу внешность или чувственную сторону нашей жизни.
Начиная со средневекового рыцарского романа о Тристане и Изольде и заканчивая такими фильмами, как «Сирена с Миссисипи», «Соседка» и «Влечение», любовь воспринимается французами как рок – неодолимое предопределение, которому бесполезно противиться. Мораль – слабый союзник, когда она сталкивается с сокрушительной силой эротической любви.
В этой книге мы поговорим о любви à lа française, или любви во французском духе, начиная с возникновения в XII веке рыцарского – куртуазного – романа и заканчивая современностью. То, что французы придумали почти тысячелетие назад и продолжали совершенствовать веками, распространилось со временем далеко за пределы Франции. Весь мир считает французов знатоками в любовных делах. Благодаря французским книгам, песням, журналам и фильмам у нас сформировались образы сексуальной романтики, далекие от ретушированной американской модели образца 50-х годов прошлого века. Как французы сумели найти этот путь? Что помогает
Мораль – слабый союзник, когда она сталкивается с сокрушительной силой эротической любви.
Пролог
, из которого читатель узнает историю великой любви, вспыхнувшей между философом Абеляром и его юной ученицей Элоизой, а также тех несчастий, которые пришлось перенести влюбленным. Письма, которыми обменивались Абеляр и Элоиза в разлуке, стали настоящей «наукой страсти нежной» для последующих поколений французов. Пролог познакомит вас со строками, полными непостижимых для сурового Средневековья чувственности и откровенности, пренебрежения нормами католической морали, которые по сей день способны поразить воображение самого искушенного в вопросах любви читателя. Именно чувственность и откровенность в выражении чувств умудренного философа и его вечной возлюбленной создали прообраз всей последующей литературной любовной традиции во Франции.
Абеляр и Элоиза – покровители французских влюбленных
Всю свою жизнь, и Бог мне свидетель, я боялась оскорбить вас, а не Бога, я хотела нравиться вам, а не ему.
Из письма Элоизы к Абеляру, около 1133
Абеляр и Элоиза так же хорошо знакомы французам, как Ромео и Джульетта всему миру Эти двое любовников, жившие в начале XII века, оставили нам в назидание свою странную историю, которая читается как готический роман. Удивительные письма на латинском языке, которыми они обменивались, и автобиография Абеляра «История моих бедствий» стали своего рода программой, предопределившей историю французской любви.
«Книги лежали перед нами, но больше, чем чтение, нас занимали слова любви, а больше ученья – поцелуи. Мои руки чаще касались ее лона, чем страниц, любовь, отвлекая наши взоры от строк, заставляла нас смотреть друг на друга».
Абеляр был странствующим богословом, ученым, философом и самым известным учителем своего времени. Когда ему не исполнилось еще и тридцати лет, он стал знаменит благодаря своим лекциям по диалектике, логике и теологии. Обладая блестящим умом, талантом и безупречной внешностью, ученый во время своих публичных выступлений собирал толпы обожателей, сродни тому, как это происходит сейчас на концертах рок-звезд. До того как во Франции появились университеты, существовали городские школы, из которых вышли знаменитые ученые, в одну из таких школ, созданную Абеляром в Париже, стекались слушатели со всего христианского мира.
Элоиза, воспитанница и духовная дочь одного парижского каноника, с ранних лет славилась своим блестящим умом, ученостью и красотой. Она освоила латынь и стремилась овладеть греческим и древнееврейским. Абеляр, плененный ее исключительным талантом, решил поселиться под кровом каноника, чтобы давать девушке частные уроки. Вскоре между ними возникла взаимная страсть и они оказались в объятиях друг друга.
Зимой 1115/16 года, когда они стали любовниками, Элоизе было всего пятнадцать лет, а Абеляру – тридцать семь. Между тем Абеляр, еще до их встречи принявший обет безбрачия, был потрясен охватившим его экстазом: «Книги лежали перед нами, но больше, чем чтение, нас занимали слова любви, а больше ученья – поцелуи. Мои руки чаще касались ее лона, чем страниц, любовь, отвлекая наши взоры от строк, заставляла нас смотреть друг на друга»1.