Любовь по инструкции

Zzika Nata

— Таня, — сморщился Кирилл. — Всё это — в прошлом. Теперь у нас всё будет иначе, ты увидишь! Я понял свои ошибки и готов измениться.

— Рада, что ты готов измениться. Это значит, что у женщины, которую ты встретишь, будет шанс стать счастливой.

— У нас — дети!

— Да. Но, когда я пришла рассказать тебе о беременности, ты, даже, слушать меня не стал. Выгнал. Кстати, если бы Алексис не убрала двоих телохранителей, я не смогла бы скрыться. Зачем она это сделала, ты, надеюсь, догадываешься?

— Догадался, — буркнул Дёмин. — Таня, зачем ворошить старое? Мы можем закрыть эту страницу и

начать всё сначала.

— Я тебе битый час пытаюсь сказать, что страницу, где я была временной женой, я уже закрыла и уже начала новую жизнь. Без тебя, Кирилл.

— Ты не дашь нам даже малейшего шанса? Подумай о детях!

— Я о них и думаю. С того самого момента, как их отец выгнал меня из моего дома и своей жизни. С момента, когда большая любовь их отца приговорила меня к смерти. Когда бежала в никуда. Пряталась у людей. Когда убегала от идущих по моему следу диких. На старом велосипеде со спущенными колёсами — по бездорожью. Когда сидела на цепи и ждала отправки в Канаду. Когда вылезала через дырку с крыши и, потом, бежала через перелесок, придерживая живот руками. Тебя никогда не загоняли, как зайца? Незабываемые ощущения. Я постоянно думала о детях, которых мне надо доносить и родить. Желательно, в покое. Но отец твоей большой любви отдал приказ меня уничтожить, пришлось инсценировать свою гибель. Ты же меня простил за неё, да? Ты очень великодушен!

— Таня…

— Помнишь, как ты позвал меня замуж и что при этом говорил? «Не обижу и обещаю, что ты не пожалеешь». Обманул.

— Таня…

— Всё, Кирилл. Если у тебя и вправду есть хоть что-то доброе ко мне — отставь меня в покое. Не трать своё и моё время на красивые жесты, подарки и попытки вернуть.

— Татьяна, в тебе говорит обида. Признаю, у тебя есть повод обижаться, я поступил с тобой плохо. Но, я же не знал, что ты — моя истинная! Не знал, что ты — беременна!

— То есть, если бы я не была истинной и беременной, меня можно было вышвыривать из дома, загонять, как зайца и убить? — Татьяна встала, показывая, что разговор закончен.

— Постой, я тебя выслушал. Дай и мне возможность высказаться!

Татьяна поколебалась, и села обратно.

— Я не узнал в тебе истинную, потому что ты была — обычная. И жизнь у нас была самая обычная, без огонька и страсти. А с Алексис я испытал такое, что не передать. Откуда мне было знать, что это из-за гормональной нестабильности? Что, всему виной — не поставленная метка? И здесь мы виноваты оба! Да, оба. Ты должна была настоять, а ты, как всегда, уступила. Меня всегда раздражала твоя уступчивость, готовность по первому моему зову бежать и всё делать. Твоё щенячье выражение, с каким ты на меня смотрела. Твоя неловкость и безынициативность в постели. Я не был с тобой груб, как умел — берёг, ты жила на всем готовом, в достатке и довольстве. Если бы ты поставила мне ответную метку, то Алексис не случилась бы.

— Выходит, это я виновата, что ты притащил в мой дом канадку, и всё, что со мной произошло — моя вина?

— Нет, я тоже виноват.

— Хорошо, выяснили. Спорить не буду, пусть, я виновата. Что ты от меня хочешь, почему не оставишь в покое? Неумелую, обычную, привязчивую, но без огонька и бревно в постели? Я хочу расстаться и забыть, как страшный сон!

— У нас щенки, и я — скучаю по тебе.

— Не —

у нас, а — у меня. Эти дети появились на свет не благодаря отцу, а — вопреки. Скучаешь — по мне или по привычной, обустроенной жизни?

— По тебе, Таня. Я понял, как мало внимания уделял жене, что совсем её не знаю. Скажи, какие цветы ты любишь? Твоё любимое имя, блюдо, время года, цвет? Как ты любишь отдыхать и чем заниматься? Поверь, мне тоже непросто! Много лет я думал, что поступаю правильно, а оказалось — сам себя загонял в рамки и обделял. Но, я хочу всё исправить! Дай мне шанс, пожалуйста! Один шанс, я больше не прошу!

Татьяна смотрела на бывшего мужа и не знала, что ему ответить.

Жалко его, одинокий, потерянный. Всё у него под контролем, всё предусмотрено и разложено по полочкам. И она была на отведённой ей полочке, но сбежала и нарушила весь порядок. Теперь Кирилл в полном раздрае. Просить прощения он не умеет, хотя, старается.

Вернуться — она это даже не рассматривает. Но, как ему объяснить, чтобы не тратил своё и её время и нервы?

— Если ты думаешь, что тебя парой сделает Верховный, — продолжал Кирилл и Татьяна, услышав должность Андрея, вынырнула из размышлений, — то ты на это зря рассчитываешь.

— О чем ты, Кирилл? — удивилась Таня. — Я ни на что не рассчитываю, с чего ты взял?

— Он каждый день сюда летает, потому что любит свежий воздух и у него много лишнего времени?

— Он к детям летает!

— Не держи меня за дурака, Таня. К тебе он летает, это все видят, одна ты не в курсе? Дети — само собой, но его и мать интересует. Так вот, стать его парой даже не рассчитывай! Во-первых, не того полёта ты птица. Во-вторых, он бесплодный, поэтому самки ему нужны только для разрядки.

— Кирилл, какое ты имеешь право так говорить?

— Я для тебя всё сделаю, Таня! Всё! Женой будешь, парой, Луной! И щенки у нас ещё будут! А Волков тебя только для удовольствия станет держать, нянька детям и, заодно, и ему, — Демин подскочил, сгреб в охапку, принялся целовать, задыхаясь и всхлипывая. — Пошли в лес, прямо сейчас обменяемся метками! Мне никто другой не нужен — только ты!

Татьяна пыталась вырваться, но мужчина держал крепко, и тогда она обернулась.

Серая отшвырнула Дёмина, оскалилась, ощетинилась, приняла боевую стойку.

— Таня, — опешил Кирилл. — Ты чего? В доме нельзя оборачиваться, ты сейчас всё тут разнесешь! Потерпи до леса, я, и сам, еле держусь.

Силуэт зверя пошел волной и, вот уже на месте волка, опять стоит женщина.

— Ты так ничего и не понял, — устало проговорила волчица. — Я не вернусь к тебе.

— Неужели, твоя обида настолько глубока, что ты не можешь перешагнуть через неё?

— Нет обиды. Я простила тебя, Кир, но назад не вернусь. Думаю, мы уже всё выяснили, и тебе пора. Забудь обо мне и будь счастлив!

Мужчина сжал кулаки, ожег Таню злым взглядом и бросил, как ударил:

— Подстилкой Верховного быть лучше, чем моей парой?

И Татьяна, гордо подняв голову, улыбнулась ему в лицо:

— Лучше быть матерью его щенков, чем твоей парой.

Глава 27

Дёмин выскочил из комнаты красный, с бешеными глазами, наткнулся на взгляд Волкова и зарычал.