Любовь по инструкции

Zzika Nata

— Верно, — Мэтт задумался. — Тебя не обижают? Сможешь потерпеть несколько дней, пока я все не узнаю?

— Не обижают, — Татьяна улыбнулась. — Это я их обижаю, замучила капризами.

— Прекращай гонять их, просто тихо посиди, не вызывая ни раздражения, ни подозрений. Как будут новости — найду тебя.

— Не боишься, что мои охранники тебя почуют? Туалетом они тоже пользуются, а могут и по кустам пройтись.

— Не боюсь, у нас свои секреты. Сейчас я не стал скрываться, мне надо было,

чтобы ты меня узнала, но как только расстанемся, меня никто не сможет обнаружить.

— Хорошо, тогда я возвращаюсь и становлюсь паинькой, — Таня помолчала и все-таки, задала мучивший ее вопрос. — Мэтт, почему ты вернулся и помогаешь? Мне же нечем заплатить.

— Нельзя обижать щенную самку, — пожал плечами волк. — Мы — «дикие», но не дикари. Работа, которую мы выполнили для Амиро, причинила зло волчице с волчатами, я должен исправить.

Глава 16

Как Кирилл и предполагал, Амиро попытался внести в договор изменения.

— Пятьдесят процентов контрольного пакета, но не на тебя, а на Алексис, — заявил он, когда волки собрались для завершения сделки.

Демин разве что руки не потер от радости, насколько Амиро оказался предсказуем, но внешне оставался невозмутимым.

— Ты переиграл? — спокойно осведомился он.

— Раз ты ставишь моей дочери метку, акции все равно достаются тебе, — нервно ответил канадец. — Ничего не изменилось.

— Тогда, для чего ты позвал меня? — удивился Кирилл. — Раз акции ты отдаешь Алексис, то ее и приглашай, а я собираться пойду, самолет сегодня.

— Погоди, — Амиро взмахом руки выслал из кабинета остальных. — Алекс уже подписала, вот, смотри. — Подал один экземпляр договора.

— И?

— А, вот еще, — перед Кириллом лег новый документ. — Договор дарения, оформленный по всем правилам. Все свои акции Алексис передает в руки своего мужа, как только они распишутся, и он поставит ей метку.

— Ну, вижу. Дальше, что?

— Я подстраховался, да, — дернулся Амиро. — Но ведь, в конечном итоге, акции все равно — твои. Уговор я не нарушил.

Кирилл качнул головой. Жест можно было понять, и, как согласие, и, как возражение. Амиро предпочел первое.

— Что расскажешь в клане про пару? И про акции?

— Могу вообще ничего не говорить, — пожал плечами Кирилл. — Не обязан ни перед кем отчитываться. Матери скажу, что сука — на сохранении. Что ты своим объяснишь по поводу акций — мне безразлично.

Гнев переполнял, приходилось держать себя в руках. Спасибо Грису, тот перехватывал и гасил желание крушить и ломать, иначе, Кирилл мог бы сорваться.

Амиро же, как специально, никуда не спешил, всячески подчеркивая, что все идет по плану.

Для поддержания видимости, Демин съездил в клинику,

где скучала Алексис, выслушал ровно половину ее тирады, на тему — «меня, беременную, все бросили и не любят», и резко одернул:

— Можешь больше не напрягаться, я знаю, что ты пустая.

— Кирилл, да кому ты веришь! — перепугалась волчица. — Назови того, кто это тебе сказал! Это из зависти, точно тебе говорю! Отец подарил нам половину пакета акций компании, вот, узнали, и стараются нас рассорить.

— Амиро.

— Что — Амиро?

— Амиро рассказал, что ты пустая, — спокойно ответил Кирилл, рассматривая, как лицо любовницы меняет выражение с плаксивой лести на жесткое и злобное.

— Кирилл…

— Брось, не напрягайся, — отмахнулся мужчина, удивляясь, как он был настолько слеп долгое время? Красивая, яркая, но пустая во всех смыслах. Единственное достоинство — отлично «дает».

— Я возвращаюсь домой, ты — остаешься здесь.

— Ты меня бросаешь? — глаза Алексис стали похожи на блюдца.

— Отец тебе все объяснит. Вернусь, когда смогу поставить метку, — хотелось ответить: «Да, бросаю! Да, не вернусь!» — но нельзя, надо доиграть до конца.

Алекс полезла с поцелуями, но теперь, когда человеческая половина пришла в согласие со зверем, прикосновения девушки больше не возбуждали.

— Ки-и-и-р, — простонала Алекс. — Давай, сюда никто не войдет! Ну, же!

Мужчина дернулся, намереваясь отстраниться, но пальчики девушки уже проворно расстегнули брюки. И, пока одна рука тянула одежду вниз, вторая нежно гладила член, умело массируя и прижимая.

— Луна, какого! — мужчина застонал сквозь стиснутые зубы, невольно подаваясь вперед, подстраиваясь под движения руки. — Отойди, я на самолет опоздаю!

«Грис! Я один не смогу, помоги!»

Зверь вскочил, зарычал, дотянулся до Миласки и попытался ее грубо отогнать, подчинить, наказать.

Волчица скулила, показывая, что полностью в воле волка, но не уходила, не мешала человеческой половине, распласталась на земле кверху брюхом, оттянув губы и уши, вяло шевеля хвостом.

А Алексис даром времени не теряла.

— Ты — мой! Мой, — шептала она. — Ты будешь пахнуть только мной. Я — твоя пара!

Мысли путались, какая-то его часть хотела толкнуть, ударить, накричать. И тут же, другая его часть, желала прижать, застонать, вонзиться на всю длину, забыть обо всем в вечных, как сама жизнь, движениях.

Он делал это сотню раз, что изменит еще один?

Луна, кому принадлежит эта мысль, неужели, ему?

Кирилл резко оттолкнул Алексис и торопливо принялся поправлять одежду.

— Но, почему? — обиженно протянула девушка. — Ты же меня хочешь! Смотри, даже брюки не застегнуть, как у тебя стоит!