Любовь по Интернету, или Подари ему весь мир
Шрифт:
– И что с ее венами?
– На них места живого нет. Все в синяках от инъекций.
– А может, она лечилась? Может, ей капельницы ставили, вот и синяки. Когда у моей Юльки кровь из вены на анализ берут, то всегда потом прямо черно-фиолетовые пятна остаются.
– Даша, не рви себе душу. Говорю тебе, она – наркоманка. Обкололась и решила закончить жизнь самоубийством. Я же не зверь. Было бы это случайно, был бы нормальный человек, разве я стал бы так себя вести и скрываться. На дороге всякое бывает. Если бы мы были виноваты – я ни за что бы не стал уезжать.
Я невольно вспомнила романы, которые мне доводилось редактировать. В некоторых из них описывалась работа судебных медиков. Те эксперты, из книжек, могли все – по малейшей ране восстановить картину происшествия, определить положение преступника по отношению к жертве, установить орудие преступления. Наверное, и при автомобильной аварии остаются какие-то следы. Конечно, остаются. Если девушка пряталась в кустах и вдруг бросилась под колеса, то это можно установить. Характер нанесения травм опять-таки будет свидетельствовать в нашу пользу.
– Какая экспертиза! – нервно отозвался Вадим на мои рассуждения. – В реальной жизни все по-другому! Даша, ты как маленькая! Это в книжках твоих менты – такие все из себя честные и справедливые. А на самом деле никому ты не нужен со своей правдой. Правоохранительная система – это безжалостная машина. Стоит только туда попасть, и никого уже не интересует, виноват ты или нет. Перемалывают всех без разбора, вот и все. У меня по бизнесу сколько раз так было. Нет никаких нарушений – а штраф как влупят, и ни в каком суде не докажешь свою правоту. Поверь, я знаю, что говорю. Тоже по молодости был таким лопушком. Мне казалось, что можно что-то объяснить, доказать. Ерунда. Только одно надо делать – просто не попадаться ментам. Если попал – то пропал.
Я не нашлась, что ему ответить. Страх неотвратимо заползал в мою душу. Я никак не могла поверить, что весь произошедший кошмар действительно случился. А как жить со всем этим? Вот я приду домой, а там Юленька, чистые глазенки, пахнущие молоком волосики, розовая пижама, Барби в крошечных ручках. Как мне смотреть в глаза собственному ребенку? А работа? Наши девчонки, мятный чай с принесенным автором тортом, сплетни о мужиках, обсуждение купленных платьев и сумочек. Это был, оказывается, такой спокойный, безмятежный мир. Для меня он разбился вдребезги. Его больше нет. Ничего нет, кроме тех жутких кадров памяти. Сбитая девушка, плащ, лужа крови, в которой намокают светлые локоны…
– Даша, надо выйти из машины!
Вадим потряс меня за плечо, и я невольно осмотрелась по сторонам.
Какой-то ангар, что ли…
– Где мы?
– На мойке. Надо помыть машину.
Страх разом схватил все мои внутренности и сильно дернул. В горле заплескалась тошнота.
Я – преступница, Вадик – сообщник. И теперь мы с ним заметаем следы и уничтожаем улики… Господи, Господи, до чего я дошла… Могла ли я когда-нибудь предположить, что со мной, такой осторожной и предусмотрительной, может произойти подобная трагедия…
Я послушно вышла из машины, слегка задела уже суетившегося возле автомобиля
– Спереди бампер в крови. И вмятина…
– Мы сбили собаку.
– Мой зять тоже собаку сбил. Ему ее прямо под капот вдавило. А вмятин не было вообще. Он вышел, посмотрел – вроде все в порядке. А она под капотом была. Проехал пару километров – и двигатель вдруг закипел. Хорошо еще, что остановиться сумел. Там шланг с тормозной жидкостью тоже лопнул.
– И не говорите, собаки – это прямо беда.
– Странно, крови много, а шерсти нет.
– Может, собака какая-то породистая была. Каких их только сейчас нет – лысые, а есть и такие, которые не линяют. Типа пуделей.
– Вам повезло, вмятина небольшая, можно и не ремонтировать. Поди, на такой машине любую царапину замазать – штука баксов.
– Больше. Но у меня «Каско».
– Повезло. А жена ваша совсем бледная.
– Так перепугалась же.
Вадим еще о чем-то переговаривается с мужчиной в синем комбинезоне, но я уже не слышу их голосов. Перед нами на мойке стоит еще один автомобиль, симпатичная рыжая «Mazda». Пара ребят уже закончили тереть ее тряпками, а теперь включили медленно двигающуюся штуковину с вертящимися щетками, она зычно гудит, заглушая разговоры…
Когда мы сели в отмытый до блеска автомобиль, Вадим мягко коснулся моей руки:
– Даша, послушай, я вот что предлагаю. Поехали ко мне. Я не хочу оставлять тебя одну. Или можно поехать к тебе, но там няня, ребенок. Сейчас, наверное, не лучшее время для знакомства с ними. Ты же говорила, что если не возвращаешься до полуночи, то няня остается с Юленькой? Давай, позвони ей, и поедем ко мне.
Я достала из сумочки мобильный телефон, набрала номер Екатерины Евгеньевны. Та бодро отрапортовала: Юлька погуляла, покушала с аппетитом, поиграла и уже давно улеглась в постель. Сказав, что не приду ночевать, я быстро нажала на кнопку окончания разговора.
Приветливый голос ни о чем не подозревающей няни резал меня без ножа.
– Дашка, ты сможешь меня когда-нибудь простить? – Вадим сочувственно на меня посмотрел и вздохнул. – Зачем я только предложил тебе повести эту проклятую машину!
– Ты же не знал, что все так выйдет.
– Но если бы я не настаивал, тебе бы сейчас не было так больно!
– Если бы мы знали, где будем падать, то заранее бы постелили соломки. Поехали скорее к тебе. Мне хочется под одеяло, с головой, спрятаться от всех. Все забыть.
Вадим тут же завел двигатель и нажал на газ…
Когда мы добрались до квартиры Вадима, со мной случилась настоящая истерика. Я плакала, кричала, выла, пинала пытавшегося меня утешить мужчину, расколотила какую-то подвернувшуюся под руку вазу. В промежутках между всем этим Вадим умудрился заставить меня проглотить пару таблеток успокоительного, а потом и выпить водки. Когда вылились, кажется, все слезы, которые были в моем организме, а от воплей засаднило горло, мне стало легче и спокойнее.